Образ научного сообщества в последующей социологии науки
Этос науки в изображении Мертона выглядит довольно убедительно, но насколько соответствует этому действительное поведение ученых?
Сам Мертон признавал, что поведение научного сообщества отклоняется от необходимых стандартов. В ряде своих работ он исследовал различные «патологии» науки и пришел к понятию «амбивалентности» ученых (т.е. двойственности, противоречивости). Так, он сделал вывод, что ученый постоянно находится в ситуациях сложного выбора между противоположными нормами. Например, он должен стремиться быстрее представить свои результаты другим ученым, но при этом не должен и слишком торопиться, чтобы не выдвигать незрелые, недоработанные идеи.
В 1970-е гг. начинаются дискуссии по поводу мсртоновской концепции. В частности, их предметом было то, насколько точен мертоновский этос, насколько полон список норм, каков механизм обязывающего воздействия этоса на ученых, в какой мере ученые действительно придерживаются этих принципов.
Социолог И. Митрофф («Субъективная сторона науки», 1974), изучая высказывания самих ученых, пришел к выводу, что этос науки не может быть описан с помощью некоторого множества норм. На самом деле профессиональное поведение ученых колеблется между той или иной нормой и противостоящей ей «контрнормой». Этос науки выглядит, скорее, как совокупность пар норм, где внутри каждой пары имеет место конфликт между ее элементами.
Например, норме универсализма противостоит контрнорма индивидуального предпочтения. Вместо того чтобы беспристрастно относиться ко всем отчетам о тех или иных исследованиях, ученые часто выбирают для себя из потока литературы работы лишь тех коллег, которых они по каким-то причинам считают наиболее заслуживающими доверия и авторитетными. Таким образом, оказывается, что ученые исходят из своего мнения об индивидах, а не из оценки самих научных результатов.
Митрофф полагает, что контрнормы могут быть так же функционально полезны в научной практике, как и «основные» нормы. Например, опора на личное мнение при выборе научной литературы экономит время ученого.
Свой вклад в переоценку подхода Мертона внесла и феминистская критика науки. Ряд авторов (X. Лонжино и другие) считают, что на деятельность ученых серьезное влияние оказывают различные внепознавательные представления и предубеждения[1]. Например, это предпочтения, оказываемые научным сообществом авторам научных работ по половому, национальному, расовому, географическому признаку.
В работах «послемертоновских» критиков науки научное сообщество далеко отстоит от идеальной демократической картины — равного участия и равного веса ученых в общем движении к научной истине. Напротив, работы социологов рисуют высокостратифицированный, т.е. расслоенный образ научного сообщества.
Не секрет, что социальный институт науки сильно ранжирован по престижу, качеству, материальной обеспеченности его учреждений и работающих в них групп. Научные элиты сосредоточены в немногочисленных престижных центрах. Они забирают себе львиную долю финансирования, снабжения и социального признания; они цитируют преимущественно работы людей «своего круга», причем периферийные ученые тоже в основном цитируют их же.
Некоторые социологи полагают, что научное сообщество вообще разбито на отдельные группировки, которые презирают деятельность прочих ученых как ненаучную и даже «снижают вероятность того, что открытия ученого, работающего в институте более низкого ранга, вообще найдут признание»[2]. Иными словами, официальные демократические принципы науки не соответствуют ее фактическому элитоцентризму.
С начала 1980-х гг. в связи с появлением новых течений в социологии науки общая картина исследований изменилась. Центр исследований сместился к изучению конкретных процедур «производства» самого научного знания, наступило признание множественности и изменчивости правил научной деятельности (в том числе под влиянием концепции парадигм Т. Куна). В итоге интерес к этосу науки вообще стал исчезать.
В послемертоновской картине исследований стало широко признанным, что наука не является автономной от общества, а находится под воздействием массы факторов (культурных, политических и др.). В науке действует подвижное множество норм, так что искать некий единый этос нет смысла. Кроме того, реальному поведению научного сообщества присущи противоречивые черты, далеко отклоняющиеся от мертоновских идеалов.
