Символизм как «жизнестроительство» и как язык культуры
Символизм как художественное направление возник в Европе в 60—70-х гг. и быстро проник во все сферы творчества от музыки до философии и архитектуры, став универсальным языком культуры. Новая художественная волна прошла по всей Европе, захватила обе Америки и Россию. С возникновением символизма русская литература сразу очутилась в русле общеевропейского культурного процесса. Поэтический символизм в России, «югендстиль» в Германии, движение «Ар Нуво» во Франции, европейский и русский модерн — все это явления одного порядка. Движение к новому языку культуры было общеевропейским, и Россия оказалась в числе его лидеров.
Появление русского символизма.
Символизм стал основой творчества четырех поэтических «волн»: от К.Д. Бальмонта до «гумилевского» поколения и молодых поэтов эмиграции. И самый яркий взлет культуры этого периода связан с творчеством поэтов «второго» поколения символистов: А.А. Блока и А. Белого.
Начало «новой» культуры чаще всего связывают с нашумевшим докладом Д.С. Мережковского «О причинах упадка русской литературы», который в 1894 г. был издан в виде отдельной брошюры. Декадентский писатель адресовал слово «упадок» классической литературе предшествующего периода. Отстаивая право искусства на автономию во имя творчества, Д.С. Мережковский предсказывал великое будущее только что народившемуся направлению «художественного идеализма». Пришедшим из Франции словом «символизм» это направление назвал В.Я. Брюсов. Конечно, доклад Д.С. Мережковского услышали и прочитали немногие. Первый сборник из серии «Русские символисты», который выпустили В.Я. Брюсов и А.А. Миропольский, также имел крохотный тираж — 200 экземпляров. Но и брошюру, и сборник под «скромным» названием «Шедевры» заметили критики и недруги.
Возмутителей спокойствия назвали «декадентами», их резко критиковали, высмеивали и пародировали. Но от этого их скандальная известность только возрастала. Сравнивать получившийся эффект с «Философическим письмом» П.Я. Чаадаева в 1836 года или с «пушкинской речью» Ф.М. Достоевского в 1880 году было бы, наверно, преувеличением — не тот масштаб личности. Но некоторое сходство все-таки было. «Читающее» общество было разбужено.
Отпор «образованного общества» был почти единодушен и отличался давно не виданной страстностью. Сборник был немедленно и в пародийной форме высмеян кумиром символистов В.С. Соловьевым. Н.К. Михайловский призывал защитить простых граждан от «очень незначительного меньшинства, которое увлекается “новыми течениями”». Л.Н. Толстой резко высказался по поводу появившихся в России «людей fin de sie'cle», видя в них «европейскую болезнь века». Суровая отповедь мэтров еще больше заинтриговала «читающую публику».
По существу, критики обозначили две крайние точки зрения на русский символизм. Одни критики выводили символизм из декадентства как реакцию на «эстетику общественной пользы» и передвижничество. Другой полюс критиков утверждал, что символизм несамостоятелен и попросту «пересажен» из Франции.
Влияние европейского литературного движения на символизм очевидно. Усомниться можно только в «ученичестве» русских поэтов. Их взаимоотношения с европейскими поэтами скорее диалог единомышленников. Русская культура конца XIX в. входила в европейскую на равных, а в ряде позиций даже предвосхищая западных новаторов. Проза Н.В. Гоголя и Ф.М. Достоевского, поэзия А.А. Фета и Ф.И. Тютчева, философская эстетика В.С. Соловьева добавляли к космополитическим корням русского символизма собственные истоки.
В России символизм развился необычайно быстро и мощно. Практически в одном-двух десятилетиях сконцентрирован ряд блистательных литературных имен: Бальмонт, Блок, Брюсов, Белый, Гиппиус, Мережковский, Андреев, Сологуб, Волошин, Мандельштам, Ахматова, Кузмин, Гумилев и другие. При огромном различии творческих индивидуальностей, они создали единое, великолепное по богатству и разноцветью культурное поле Серебряного века.
