Буддизм о страдании
Будда, как известно, провозгласил четыре Благородных Истины. Первая звучит так: «Жизнь есть зло, поскольку жить — значит страдать». Рождение человека, его страсти, болезни и смерть — все это страдание. Из этого следует, что лучше не рождаться и не жить. Но коль скоро ты родился, твоя цель в жизни — достичь состояния нирваны. Нирвана означает «затухание», «уничтожение». Под нирваной подразумевается состояние нематериального, не воплощенного в других существах духа. Можно предположить, будто эта истина отвергает смысл жизни, которая оценивается как зло. Однако цель — избавление от последующих кармических перевоплощений — придает смысл существованию человека, осознавшего трагизм жизни, которая завершается смертью.
Причиной всех страданий, как это разъясняется во второй Истине, является жажда жизни. Она порождает поступки человека и оказывается источником страдания. Деянию можно противопоставить недеяние, покой, созерцание. Но что такое созерцание в этой логике? Это обращение человека к своей собственной самости, т.е. к своей божественной природе, к духовному началу. В буддизме предполагается, что избавится от страданий тот человек, который сумел освободиться от желаний и деяний. Можно это выразить и так: свободу от них получает тот, кто поставит под контроль сознания и воли свои побуждения, влечения и любую активность. В этом смысл третьей Истины.
Четвертая Истина указывает путь, следуя которому можно избавиться от новых телесных облачений. Это Восьмеричный Путь спасения, именуемый иногда Срединным. Смысл его заключается в том, чтобы достичь буддистского идеала умеренности. Большинство людей стремятся «отведать» как можно больше чувственных наслаждений. Это крайность. Но есть и иная крайность. Это — аскеза, которая склоняет меньшинство к умерщвлению плоти.
Чтобы реализовать идеал умеренности, нужно достичь такого состояния, в котором напряжение личности минимально, а отношения с природой и людьми «выравнены», «гармонизированы». Для этого следует развивать дисциплину ума и мудрость. Если следовать правилам Восьмеричного Пути и работать над осознанием Благородных Истин, то страдания уменьшаются. Это и является смыслом жизни.
Буддизм признает сострадание, ибо оно может быть способом избавления от муки бытия; любовь же утверждает бытие и, следовательно, муку, любовь умножает скорбь и страдания. Для буддизма, считал Н. А. Бердяев, существует, по сути, только физическое, а не нравственное зло. Так и должно быть при отрицании свободы. Зло есть боль, страдание. Всякое бытие есть зло и страдание. Оно есть глубочайшая сущность бытия, основной закон всякой жизни. Христианство, полагает Бердяев, имеет мужество принять боль и страдание. Буддизм же этого мужества не имеет и потому отказывается от бытия, бежит в небытие. Буддизм не знает, как жизнь может быть невыносимой при принятии страдания, не знает тайны креста. Буддизм есть по-своему великое учение о спасении от мук и страдания без Спасителя. Это есть спасение через знание той истины, что бытие есть страдание. И Конфуций, и Будда, и все мудрецы мира искали покоя для человека, свободы от страданий и муки.
