Национальная идея
Многие современные философы выступают против традиционного просветительского представления о политике как способе выявления и гармонизации интересов. Они показывают, что суверенитет народа оказался иллюзией. Народное голосование не решает ровным счетом ничего. Политические технологии стали средством манипулирования и обмана. В то же время прежние классические представления еще не умерли. Многие политики и мыслители разделяют эти иллюзии. Вот почему настало время критического расчета со многими представлениями, которые продиктованы возрастающей идеологизацией общества.
Огромную роль в политической практике играет национальная идея. Так называется одухотворенная интегративная идея национального самосознания. Она выражает судьбу данного народа — этноса, его предназначения и мобилизует огромную национальную энергию для реализации поставленных целей.
Русская православная церковь рассматривала русский народ в качестве уникального хранителя и проповедника православной веры, обреченного на страдания во имя очищения всего человечества. Так, родилась, например, идея «Москва — Третий Рим». Русские философы полагали, что предназначение народа является его жребием, предначертанием Бога. Соловьев писал о том, что идея нации есть не то, что она сама думает о себе во времени, но то, что Бог думает о ней в вечности.
Национальная идея как оправдание оппозиции усиливающемуся государству возникла не сразу. Даже в Англии, опережающей по уровню социально-экономического развития другие европейские страны, такая идея выкристаллизовалась лишь в первые десятилетия XVII в. в условиях конфликта между короной и парламентом, представлявшим «страну» и защищавшим древние права и вольности англосаксонской нации от монархии.
Во Франции национальная идея также сформировалась в условиях конфликта с абсолютизмом и восторжествовала во время Французской революции, однако приобрела весьма специфическое содержание: нацию стали рассматривать не столько как особую группу людей, обладающих общей «культурной сущностью», особыми правами и привилегиями, сколько как совокупность граждан, обладающих универсальными общечеловеческими правами и составляющих источник законной власти. Этот универсализм не позволил национальной идее во Франции преобразоваться в националистическую доктрину.
Таким образом, национальная идея — непременный, но недостаточный элемент националистической доктрины, акцентирующий своеобразие нации.
Националистические доктрины, подобно «национальной идее», возникали как идейное обоснование оппозиции государству. Даже европейский «объединительный национализм» XIX в. в Германии, Италии и Польше, провозгласивший своей целью создание единого национального государства, был движением оппозиционных элит и имел ограниченную поддержку в массах.
Русские философы пытались осмыслить конкретную политическую ситуацию, в которой оказалась Россия во второй половине XIX в. Мыслители разных ориентаций выдвигали идею о том, что Россия служит своеобразным «щитом», который разделяет Восток и Запад. Россия мыслилась как начало, которое способно объединить Восток и Запад. Миф об американской исключительности породил «американскую мечту».
Однако «национальная идея», как правило, возникает не «сверху», а как выражение чаяний народа, его глубинных устремлений. В 1997 г. в России широко обсуждалась возможность сформулировать национальную идею, которая могла бы воодушевить все слои населения и вывести страну из кризиса.
Сам этот замысел не получил реализации. Создать национальную идею к концу текущего квартала мы так и не смогли. Не получилось в ударные сроки и позднее. Нельзя, однако, не испугаться того, как встрепенулось многочисленное, хорошо отмобилизованное воинство идеологов! Небывалый поток идей, легко катапультирующих нацию через пропасть. Немыслимый накат интеллектуального энтузиазма во всех изданиях. Мучительный возглас: «Ну, где же вы, наши державные герои?» И как трепетно и дружно отозвались на государственный клич все, кто находился в вынужденном идеологическом простое...
Бессмысленно отрицать укорененность идеологии как феномена. Она прорастает, как сорная трава, сколько бы ее не выкорчевывали. Вместе с тем в философских работах смешалось все — идеи, ценности, социально-инженерные проекты, жизненные и практические установки. Словно не было в мировой философской и социологической литературе эффективных исканий, впечатляющих констатаций и теперь уже очевидно теоретических наитий.
Большинство гуманитариев как-то страдальчески затомились без моноидеологии, без восхитительной объединительной идеи. Родилось единодушие: пусть прозвучит слово, поднимающее народ до самых до окраин. Все на поиски пассионарного девиза!
Нет беды в том, чтобы порыться в национальном духовном багаже. Поразмыслить над многострадальным опытом XX столетия. Однако весьма тревожным оказывается грустный факт. Многие интеллигенты считают, что смысло-жизненные ориентиры, поиск национальной идентичности, мировоззренческие искания реализуются только через идеологию, точнее сказать, через моноидеологию. Ссылаются на реидсологизаторскую волну, которая охватила в середине 1970-х годов западные страны. Все это так. Но ведь и до, и после реидеологизации современное общество прошло через процесс обстоятельной и проникновенной критики идеологии. Наконец, давно внятным оказался девиз — бойся всякой моноидеологии: тоталитарной, либеральной или модернистской.
Неужели свободные и разнонаправленные идеалы, рожденные в нашем обществе, нужно непременно скрепить руководящей идеей? Правда ли, что без общего, унитарного миропонимания нам всем погибать? Один из отечественных философов сформулировал понятную всем россиянам «национальную идею». Россию должны отличать демократия, высокая духовность и высокая цивилизованность общения и быта. Что ж, неплохо. Однако нетрудно сообразить, что там, где демократия, не следует ждать высокой духовности. Это, как говорится, совсем из другого гардероба. Вместе с тем автор «национальной идеи» призывает бороться против космополитической массовой культуры. Нам понятно, куда клонит идеолог.
Еще раз подчеркнем: идеология, вообще говоря, рождается не по указке сверху, не по поручению президента. Она вызревает в недрах народной души. И может быть, стоит хоть немного пожить без идеологических установок, в пространстве свободного и разностороннего политического выбора?
