Процессуальная игра

В начале второго года жизни игрушка выступает для ребенка в том же качестве, что и любой другой предмет, которым можно манипулировать. Игры как отдельного вида деятельности в начале раннего возраста еще нет. Однако на втором году жизни игра отделяется от предметно-практических действий, становится специфическим занятием ребенка и приобретает для него самостоятельное значение и собственную логику развития.

На протяжении второго года жизни дети усваивают игровое назначение предметов (рис. 2.1): начинают кормить куклу, катать ее в коляске, гладить игрушечным утюгом кукольную одежду и т.д. В отличие от предметных действий, где дети стремятся к реальному результативному действию, в процессуальной игре они вовсе не хотят в точности воспроизвести их операциональный состав. Достаточно обозначить общую траекторию, рисунок действия (например, приложить ложку к лицу куклы, чтобы «покормить» ее), потому что оно осуществляется ради себя самого и не имеет продуктивной цели, т.е. носит условный, мнимый характер.

Рис. 2.1. Девочка с биноклем¹

Возможность осуществления условного действия представляет собой скачок в развитии ребенка. Поначалу оно чрезвычайно сложно дается, зависит от конкретных предметов, с которыми было осуществлено впервые или было показано взрослым. Постепенно те же действия распространяются на другие предметы. Однако сами предметы пока не носят условный характер, только действие. Ребенок «кормит» куклу, но не станет делать то же но отношению к палочке или бутылке. Кукла для него — не столько игрушка, сколько предмет, в отношении которого можно осуществлять определенные действия: кормить, укладывать спать, одевать, купать. ^[1]

Игра ребенка второго года жизни представляет собой довольно бессистемный набор действий, имеющихся в репертуаре малыша. Ребенок либо без конца выполняет одно и то же действие, либо осуществляет несколько действий без какой-либо логической связи: сначала кормит куклу, потом причесывает, потом укладывает спать, потом снова причесывает и снова кормит и т.д. Игровые действия не имеют какого-либо продолжения и лишь формально (а не содержательно) переходят одно в другое. Например, сложив в кастрюльку предметы и начав их помешивать ложкой, т.е. готовить еду, ребенок незаметно переходит на простые манипуляции: принимается заполнять кастрюльку всеми доступными предметами, потом выкладывать их на стол и обратно. Смысл такой игры заключается в самом процессе действия, поэтому ее называют процессуальной.

Процессуальная игра имеет огромное значение для развития ребенка раннего возраста. Игровое действие — то немногое, что ребенок способен осуществлять не по-настоящему, а условно, независимо от непосредственной функции реального действия: «пить» из чашки (пусть даже реальной), когда на самом деле не хочешь пить, — это прорыв в овладении собственным поведением. Важно, что такое действие уже содержит двойной план, обусловленный сложностью желания, т.е. это самая настоящая игра, которая просто находится в зачаточном состоянии. Несмотря на то что привычно о побудительной силе обобщенного аффекта говорят относительно дошкольников, тем не менее любое игровое действие содержит более-менее сложный (не прямой, опосредствованный) мотив, который и приводит к разрыву между реальным и условным планом действия.

Важно, что такая сложная умственная деятельность приносит ребенку исключительно положительные эмоции — при условии, что не навязана взрослым. Она способствует поддержанию хорошего настроения, обогащению чувственного опыта, развитию мышления, восприятия, речи.

Уже в самом начале, с появлением первых условных действий игра нуждается в поддержке со стороны взрослого. Как правило, взрослые (мамы и папы, бабушки и дедушки) с удовольствием подыгрывают ребенку, ведь это очень короткие и простые ситуации, не требующие сколько-нибудь серьезного погружения в игру. Постепенно, с усложнением состава действия, с появлением предметных замещений многие взрослые (в том числе воспитатели) начинают отказываться от совместных игр с ребенком, поскольку те нуждаются в более продолжительном времени и серьезном участии. Однако, чтобы игра развивалась, ребенку нужно научиться играть, после чего он может придумывать новую, свою игру. Без участия взрослого игра останется в самом простом состоянии.

Дети, с которыми никто никогда не играл, не могут взять на себя роль, придумать сюжет, построить воображаемый мир. Это серьезно обедняет внутренний мир ребенка: не умеющие играть дети часто скучают, не умеют себя занять, требуют внешней организации, «прилипают» к экранам телевизоров или компьютеров. Приобщение к игре — очень важная задача, решать которую нужно начинать именно в раннем возрасте, когда игра только отделяется от предметной деятельности, а дети быстро и с удовольствием «подхватывают» игровые действия, показанные взрослым.

Нередко слова «формирование игры» или «руководство игрой» понимаются как прямое обучение детей игровым действиям в рамках заранее запланированного воспитателем сюжета. Воспитатели разучивают с детьми игру, которую потом побуждают воспроизводить в неизменном виде. Данные методы оказывают не развивающее, а разрушающее влияние на игру, поскольку нарушают закон ее формирования: в основе возникновения игровой ситуации всегда находятся собственные побуждения ребенка, даже в том случае, если они обусловлены подражанием, вызванным эмоциональным заражением от действий другого.

• [1] Фотография с сайта URL: http://www.columbus-ymca.com/childwatch.html (дата обращения: 01.03.2016).