Основные направления развития в XVIII–XIX веках историографии, изучающей историю России периода Средневековья и раннего Нового времени
Историческое знание в России вплоть до конца XVII в. представлено летописями и историческими сочинениями. В XVIII в., наряду с памятниками позднего русского летописания, появляются первые научные труды, основанные на осмыслении и анализе летописных текстов и других источников. Применительно к этим трудам мы можем говорить о зарождении российской историографии – научных знаний по отечественной истории.
Первые попытки написания обобщенной истории России относятся к эпохе Петра I (1672–1725). При нем была поставлена задача описания российской истории. Прошлое виделось темным фоном, на котором ярким цветом должна была просиять Россия Петра. Создавался миф о затхлой, отсталой, дремучей Московской Руси, который был призван оттенить прогрессивность и европейский вектор петровских реформ. Данная постановка вопроса была сугубо идеологической и не соответствовала реальности, что прекрасно понимали современники великого реформатора, отлично помнившие блистательный русский XVII в. Вот почему при Петре общий очерк российской истории, который получил бы массовое признание, создать не удалось.
"Последним летописцем и первым русским историком" называют Василия Никитича Татищева (1686–1750). Он увлекся собиранием древних рукописей, первым ввел в научный оборот тексты Русской Правды и Судебника 1550 г. и составил большое собрание русских летописей, которое было утрачено после его смерти. Рукописи были частично рассеяны по разным собраниям, частично погибли. Это обстоятельство породило легенду о том, что в руках у Татищева были не дошедшие до нас неизвестные источники, следовательно, его "История" является не только памятником историографии, но своего рода летописным сводом, источником, содержащим уникальные сведения. Татищев был первым русским историком, который не просто пересказал летописи, а объединил рассказы разных источников; он анализировал тексты, сопоставлял различные свидетельства. Его труд был написан в 1739 г., но опубликован только в 1768 г., уже после смерти автора.
Большую роль в становлении отечественной исторической науки в XVIII в. сыграл знаменитый ученый-энциклопедист Михаил Васильевич Ломоносов (1711–1765). Он пробовал писать свои исторические труды, но неудачно. Роль Ломоносова в развитии русской историографии видится в другом. В 1749 г. вышел труд немецкого историка на русской службе Г. Ф. Миллера "О происхождении и имени народа российского". В нем говорилось, что государственность на Руси появилась благодаря приходу скандинавов. В ответ Ломоносов обвинил Миллера в ненависти к русскому народу, в искажении его истории и унизительном ее изображении: мол, славяне были столь недоразвиты, что даже не смогли сами создать державу – им в этом помогли немцы.
С этого момента ведется отсчет полемики "норманистов", отстаивающих точку зрения, согласно которой государственность на Русь была привнесена извне, с приходом варяга Рюрика, и "антинорманистов", считавших, что либо Рюрика не было вовсе, либо "варяжский фактор" сыграл ничтожную роль в русской истории, а предпосылки создания государства у славян созрели самостоятельно. Спор этот во все времена имел в большей степени политический, чем научный характер. Недаром знаменитый историк В. О. Ключевский называл его "патологией общественного сознания". Идеи "норманистов" активно использовались антирусскими, а затем и антисоветскими идеологами на Западе, стремившимися изобразить русских неполноценным народом, диким и варварским, который просто нуждается в подчинении "цивилизующему немецкому началу". Особенно активно данный тезис использовался фашистской Германией для доказательства того, что славяне – "недочеловеки". В то же время в СССР под флагом "антинорманизма" проходила печально известная борьба с "космополитизмом" в советской науке в 1950-е гг. "Антинорманизм" и "норманизм" нередко фигурируют в спорах разных политических сил вплоть до наших дней.
Среди основоположников отечественной историографии XVIII в. можно назвать немецкого ученого Августа Людвига Шлёцера (1735–1809). Он работал в России с 1761 по 1767 г. С его именем связаны первое научное изучение русских летописей (он собрал и сличил 12 списков летописи), начало исследований в области российской статистики, первые работы в области источниковедения.
Очень разносторонней была научная деятельность Герхарда Фридриха Миллера (1705–1783), приехавшего в Россию в 1725 г. В 1732 г. он создал первый журнал но русской истории ("Sammlung Russischer Geschichte"), в 1733–1743 гг. участвовал в Сибирской экспедиции Витуса Беринга, из которой привез большое собрание древних рукописей, известное как "портфели Миллера". С именем Миллера связано создание первых российских исторических архивохранилищ. Он является автором первой научной "Истории Сибири" (1750), организатором издания важнейших исторических источников (Судебника 1550 г., Степенной книги, "Писем Петра Великого графу Б. П. Шереметеву" и пр.). В 1748 г. Миллер был назначен первым официальным историографом ("описателем истории") Российской империи.
Со второй половины XVIII в. начинается эпоха создания крупных историографических нарративов – многотомных сочинений, охватывающих русскую историю на большом протяжении. Михаил Михайлович Щербатов (1733–1790), второй официальный историограф (с 1767), создал семитомную "Историю Российскую", которую опубликовал в 1770–1791 гг. Изложение исторических событий доведено в ней до 1610 г. Несомненным ее достоинством является большое привлечение актового материала, деловой документации.
Однако труд Μ. М. Щербатова быстро оказался в тени великого исторического сочинения – "Истории государства Российского" Николая Михайловича Карамзина (1766–1826), в 1803 г. именным императорским указом назначенного историографом России. В 1804–1826 гг. Карамзин работал над своей "Историей...". В печать она была сдана в 1816 г., и ее выход произвел невиданный эффект. А. С. Пушкин писал: "Все, даже светские женщины, бросились читать историю своего Отечества, дотоле им неизвестную... Древняя Русь, казалось, найдена Карамзиным, как Америка Колумбом..." Ему вторит поэт П. А. Вяземский: "Карамзин – наш Кутузов двенадцатого года, он спас Россию от нашествия забвения, воззвал ее к жизни, показал нам, что у нас Отечество есть..."
Η. М. Карамзин находился под влиянием рационалистической философии европейского Просвещения, с одной стороны, и сентиментализма – с другой. Отсюда и высокая степень морализаторства в его сочинениях. Карамзин оценивал историю прежде всего с нравственных, политиконазидательных позиций. Конечно, это являлось шагом вперед в развитии историографии, поскольку психологизм признавал ведущей силой истории человеческую личность (чего не было в летописях). В то же время в подобных построениях, безусловно, очень велика была степень субъективности и тенденциозности, предвзятых трактовок. "Историю..." Карамзина можно расценивать как одну из первых национальных историй: в ней дана развернутая концепция становления и развития русского народа (нации) и российского самодержавного государства как лидера мировой истории.
Во многом продолжателями традиций, заложенных Η. М. Карамзиным, но с гораздо меньшей художественной выразительностью и научной основательностью, выступали другие историки XIX в. – создатели обобщающих трудов по истории России. Среди них двухтомная "Русская история" Константина Николаевича Бестужева-Рюмина (1829–1897), пятитомная "Русская история" Николая Герасимовича Устрялова (1805–1870), шеститомная "История русского народа" Николая Алексеевича Полевого (1796–1846), 19-томная "История России с древнейших времен" Сергея Михайловича Соловьева (1820–1879), пятитомная "История России" Дмитрия Ивановича Иловайского (1832–1920), трехтомный "Курс русской истории" Василия Осиповича Ключевского (1841 – 1911) и др.
В числе этих работ выделяется фундаментальная по концентрации фактического материала "История России..." С. М. Соловьева, который сформулировал концепцию вековечной борьбы "леса" и "степи" как борьбы русских с "азиатцами", с кочевниками Востока. Русская колонизация была направлена на Восток, против "азиатцев". Отсюда и повышенная роль государства: без него было бы не справиться с такими трудными внешними условиями. Большое значение в изучении истории Древней Руси сыграла родовая теория Соловьева. Автор исходил из того, что в раннем Средневековье вся земля была собственностью рода князей Рюриковичей, отношения между которыми определялись принципом старейшинства (хотя практика вносила в подобную схему свои нюансы). Московское самодержавие, великокняжеская власть развивались в борьбе с этим родовым началом.
Наивысшего развития концептуальное осмысление русской истории в историографии XIX – начала XX в. достигло в работах В. О. Ключевского. Он обратил внимание на большую роль торговых связей в экономике Древней Руси, писал о "торговом капитале" и городской торговле как доминанте социально-экономической жизни в ранний период. Ключевский отстаивал "колонизационную теорию" развития России: "Переселения, колонизация страны были основным фактом нашей истории, с которым в близкой или отдаленной связи стояли все другие ее факты". Историю России Ключевский рассматривал с национальных позиций, подчеркивал роль великорусского народа в становлении государства и значение складывания империи через "поглощение встречных инородцев".
В. О. Ключевский сформулировал ряд теоретических положений, прочно вошедших в последующую историографию, например о социально-экономическом кризисе в конце XVI в. (явившемся причиной Смуты), о происхождении крепостного права как результата экономического развития (а не закрепостительной политики властей по отношению к сословиям – власть всего лишь исполняла требования социально-экономического развития). Ряд исследований Ключевского (житий русских святых как исторического источника, истории Боярской думы и т.д.) не утратили своего научного значения до наших дней.
Среди других теоретических дискуссий XIX в. нужно выделить спор западников и славянофилов. Он развивался вокруг проблемы выбора пути исторического развития страны, сходства или различия российского и западноевропейского исторического типа.
Например, Михаил Петрович Погодин (1800–1875) утверждал, что в России самодержавие носило народный характер и поддерживалось церковью. В этом ее особый, отличный от Европы путь: без классов, без феодализма, без буржуазии. На Западе государство образовывалось путем завоеваний, а у нас – через призвание варягов. Народ добровольно передал власть государству, которое стало главной действующей и организующей силой русской истории.
К взглядам Μ. П. Погодина частично примыкали идеи славянофилов – Константина Сергеевича Аксакова (1817–1860), Петра Васильевича Киреевского (1808–1856), Алексея Степановича Хомякова (1804–1860) и пр. Они акцентировали внимание на понятии земли, отождествляемой с "общинным началом", видели в этом отличие России от Европы, где народ хотел конституций и стремился захватить в свои руки функции государства. Славянофилы разделяли точку зрения Погодина на возникновение государства путем призвания, настаивали на самобытности пути русской истории. Отсюда их внимание к "народным аспектам" истории. Например, Иван Дмитриевич Беляев (1810–1873) был первым крупным историком русского крестьянства.
В основе теоретических построений оппонентов славянофильства – историков западнического толка, например Константина Дмитриевича Кавелина (1818–1885), Бориса Николаевича Чичерина (1828–1904), Сергея Михайловича Соловьева и др., лежала идея о принципиальном сходстве исторических путей России и Европы. Закономерности исторических судеб народов везде одинаковы или должны быть таковыми, но в России, по их мнению, сказались отступления от "органичного" исторического пути.
Следует отметить еще одно направление развития исторической мысли – государственную школу. Ее главным теоретиком считается Борис Николаевич Чичерин. Он утверждал: "Государство есть высшая форма общежития, высшее проявление народности в общественной сфере. В нем неопределенная народность собирается в единое тело, получает единое отечество, становится народом". Таким образом, не народ вручает власть государству (как у славянофилов), а государство создает народ. Ученый писал, что "княжеская власть сделалась единственным двигателем народной жизни...". Чичерин создал теорию закрепощения сословий государством. В Европе люди объединялись в сословия, которые представляли собой общественное начало, ограничивавшее произвол власти. В России же сословия создавались княжеской властью через прикрепление к определенной повинности – государеву тяглу (крестьяне, посадские люди) или государевой службе (дворянство).
Из специальных исследований начала XX в. нужно выделить попытку Николая Павловича Павлова-Сильванского (1869–1908) определить социально-экономический строй русских земель в эпоху Средневековья как феодальный, имевший много аналогий с западноевропейским феодализмом. Необходимо также отметить исследования русского города, предпринятые Александром Александровичем Кизеветтером (1866–1933), работы по военной истории XVII в. Алексея Ивановича Яковлева (1878– 1951), изучение частного акта и системы налогообложения в Московском государстве Александром Сергеевичем Лаппо-Данилевским (1863–1919), труды по истории русской Смуты начала XVII в. Сергея Федоровича Платонова (1860–1933), работы по княжескому праву Древней Руси Александра Евгеньевича Преснякова (1870–1929), истории русской культуры Павла Николаевича Милюкова (1849–1953), изучение древнерусского летописания Алексеем Александровичем Шахматовым (1864–1920) и др.
В XIX – начале XX в. были достигнуты значительные успехи в изучении истории России до конца XVII в. В частности, введено в оборот большинство источников по данному периоду, написана его политическая история, исследованы многие аспекты социально-экономической жизни страны, выдвинут ряд концепций и теорий, объясняющих особенности и пути развития России в указанный период.
