СТАНОВЛЕНИЕ АНТИЧНОЙ ЛИЧНОСТИ, ИЗОБРЕТЕНИЕ РАССУЖДЕНИЙ И ИХ НОРМИРОВАНИЕ КАК ПРЕДПОСЫЛКИ ФИЛОСОФСКОГО И НАУЧНОГО ПОЗНАНИЯ
Кризис культуры древних царств
Большинство исследователей античной культуры и философии анализируют формирование античной философии, предполагая, что древние греки уже умели мыслить и рассуждать. Получается, что в плане способности к мышлению различие между современным и античным человеком только в степени развитости и информированности. С этим невозможно согласиться. К тому же, как я отмечал выше, до античной культуры не встречаются рассуждения и умозаключения. Реализуя представленный выше метод, реконструируем ситуацию, которая могла привести к становлению античного мышления. При этом будем руководствоваться тремя гипотезами. Одну высказал Г. П. Щедровиц- кий. Он утверждал, что логика Аристотеля может быть истолкована как система норм деятельности. Вторая — наша гипотеза о том, что рассуждение было изобретено греками где-то на рубеже VII—VI вв. до н. э. Третья — что главной пружиной, зачинателем античной философии выступили античная личность и общество[1]. На основе этих соображений строилась схема реконструкции: становление античной личности и общества сделало необходимым изобретение рассуждений, практика рассуждений приводит к различным проблемам (разномыслию, противоречиям, невозможности действовать), их разрешение вылилось в нормирование рассуждений, в результате складывается мышление.
И. Клочков в книге «Духовная культура Вавилонии: человек, судьба, время» приводит удивительные тексты, свидетельствующие о том, что где-то на рубеже середины 1-го тыс. до н. э. человек Древнего мира разуверился в богах и стал жаловаться на судьбу.
Ты ведь стоишь на земле, замыслы бога далече. <... >
Научишь ли бога ходить за тобой, как собаку? <... >
То он хочет от тебя обрядов, то: «Не спрашивай бога!»,
То чего-то иного[2]
Человек эпохи заката культуры древних царств не понимает, почему боги перестали выполнять свои обязанности, хотя человек делает все, что положено. Зато много других людей, прямо нарушающих божественные заветы и законы, живут припеваючи. Герой одного из текстов, названного исследователями «Вавилонская теодицея», восклицает:
Что получил я от бога, которому поклонялся?
Пред тем, кто ниже меня, я склоняюсь,
Презирают меня (и) последний, (и) богатый, и гордый.
А вот причина.
Вгляделся я в мир — дела (обстоят) по-другому:
Демону бог не закрыл дороги,
Отец по каналам волочит лодку,
(А) сын его (взрослый) разлегся в постели[3].
Человек мифической эпохи, пишет К. Хюбнер, находит корни своей жизни в совместном бытии. Как единичное, как индивид и «Я» он ничего собой не представляет. Не иметь рода значит быть лишенным нуминозного Kydos и Olbos, в которых содержится даваемая богами идентичность рода, т. е. вообще не иметь своего лица. Человеку мифической эпохи абсолютно неизвестна область внутренне идеального в качестве «Я». Он есть тот, кто он есть, занимая при этом место во всеобщей мифически-нуминозной субстанции, которая существует во многом, будь то люди, живые существа или «материальные» предметы, поэтому и человек живет во многом, и оно живет в нем[4].
Другое дело, когда культура древних царств стала умирать и человек больше уже не мог рассчитывать на богов. Ему остается рассчитывать только на самого себя и ближайшее окружение. Усиливается и страх перед смертью, поскольку боги, даже боги смерти, стали ненадежны и коварны. Оказаться же на том свете одному и на вечные времена, без всякой поддержки — что может быть страшнее? Одно из следствий подобного развития событий — пессимистическое умонастроение, характерное для ранней Античности. В стихотворении (VII—VI вв. до н.
э.) к своему другу Меланиппу великий лирик Лесбоса Алкей пишет (перевод Вячеслава Иванова):
Что, Меланипп, обещает нам тризна плачевная?
Вправду ли мнишь, переплыв Ахеронта великий вир,
Некогда в теле воскреснуть и солнца небесного Чистый приветствовать свет? Высоко ты заносишься!..
Тюжкий, под глыбами черной земли. Не надейся же,
К мертвым сошед, преисподней покинуть обители[5].
Приводит Вячеслав Иванов и такие строки старого гимна к Деметре, и такие почти уже болезненные слова поэта Феогнида:
Матерь! Бессмертных дары мы терпеть, и страдая, повинны;
Клонит под иго нужда: небожителей нам не осилить. <...>
Мы же бессмертных дары претерпеть, и страдая, повинны:
Нудит к тому нас нужда, нам ярмо тяготеет на вые.
Лучший удел из уделов земных — не родиться на землю;
Дар вожделенный — не зреть солнечных острых лучей.
Если ж родился, скорее пройти чрез ворота Аида, —
В черную землю главу глухо зарыв, опочить[6].
Другое, в некотором роде оптимистическое развитие событий — становление самостоятельного поведения человека и, как следствие, первой в истории человечества личности. Параллельно складывается античная культура.
- [1] См.: Розин В. М. Предпосылки и особенности античной культуры. — М., 2004. —С. 103—107; Он же. Развитие права... — С. 147—150.
- [2] Клочков И. Духовная культура Вавилонии: человек, судьба, время. — М., 1983. —С. 122, 140.
- [3] Там же. — С. 85—86.
- [4] Хюбнер К. Истина мифа. — М., 1996.
- [5] Иванов В. Дионис и прадионисийство. — СПб., 1994. — С. 171.
- [6] Иванов В. Указ. соч. — С. 198, 199.
