Организация производства и специфика промышленного роста
Промышленное производство осуществлялось в Советском Союзе двумя типами производственных единиц: государственными предприятиями и производственными кооперативами.
Каждая отрасль промышленности была организована в виде иерархической пирамиды: на ее вершине находились свыше тридцати специализированных промышленных наркоматов. С 15 марта 1946 г., когда правительство СССР стало именоваться Совет Министров СССР, центральные ведомства были переименованы в министерства. На следующем уровне структура министерств включала главки, или главные управления, которые объединяли тресты, потом шли тресты и комбинаты, а на низовом уровне предприятия — заводы и фабрики.
Каждый из этих уровней скрупулезно определял задания своим подведомственным предприятиям, ограничивая инициативу директора, не имевшего права принимать серьезные решения без санкции вышестоящих инстанций. Кроме того, предприятия и их директора являлись объектами самого различного контроля. Со стороны Госплана и соответствующего наркомата (министерства) - по конкретным производственным заданиям; со стороны Государственного банка — в области финансов (контроль рублем), а также со стороны Министерства государственного контроля. Но наиболее строгим был политический контроль со стороны партийных органов, отраслевых и местных.
К концу 1950-х годов в секторе государственных предприятий основной промышленной единицей стал завод. Его директор был ответственен перед вышестоящими инстанциями, которые его назначали и отзывали. Крупные предприятия, созданные в одном географическом регионе, были сгруппированы в тресты и комбинаты. В тресте обеспечивалась горизонтальная концентрация производства — объединение однородных предприятий. В комбинате осуществлялась вертикальная концентрация - по последовательным стадиям переработки продукции. С 1930-х годов наиболее известным был Урало- Кузнецкий комбинат, объединявший железные рудники Урала и угольные шахты Кузбасса.
Сектор производственных кооперативов охватывал главным образом ремесленные кооперативы, которые являлись владельцами используемых средств производства. Кооперативы производили товары широкого потребления и использовали прежде всего местное сырье. В 1954 г. в Советском Союзе насчитывалось более 14 тыс. ремесленных кооперативов. Однако в рамках реформы управления промышленностью, начавшейся в 1957 г., серьезным изменениям подверглась и система производственных кооперативов. В рамках реформы в 1960 г. вся производственная кооперация была переведена в режим государственных предприятий.
Все промышленное развитие страны в 1940-1950 гг. шло в условиях холодной войны, которая периодически перерастала в локальную «горячую» войну, как в годы войны в Корее 1950—1953 гг. В это время всерьез обсуждался вопрос о применении советской атомной бомбы для обеспечения военной победы социализма Северной Кореи. Холодная война заставила СССР продолжать милитаризацию экономики страны и продлила еще на сорок лет гонку вооружений. Однако внутри страны информация о реальных масштабах милитаризации по идеологическим причинам тщательно скрывалась. Вокруг засекреченных объектов военно-промышленного комплекса возникло целое созвездие секретных городов, которых вообще не было на картах страны: Арзамас-16, Красноярск-26, Москва-400, Сверд- ловск-44, Томск-7, Челябинск-40 и Челябинск-70 [Холодная война, с. 308-309] и др., которые неизвестны и сегодня.
Главным направлением военно-технического развития экономики стало овладение энергией атома и создание атомного оружия, для чего было необходимо развитие атомной промышленности и комплекса обеспечивающих отраслей. Работы по этому направлению начались в годы Великой Отечественной войны, а научно-техническим руководителем советского атомного проекта в 1943 г. был назначен ученый-физик Игорь Васильевич Курчатов (1903—1960), которого на эту должность рекомендовал его учитель академик А.Ф. Иоффе. В течение последующих лет Курчатов проявил себя как выдающийся организатор науки и новой атомной отрасли.
Уже вскоре после войны (декабрь 1946 г.) был пущен первый ядерный реактор. Промышленные ядерные реакторы конструкции академика Н.А. Доллежаля дали возможность начать выработку оружейного плутония, и в 1949 г. было испытано первое советское атомное взрывное устройство. Это событие произошло на 6—8 лет раньше, чем ожидали американские эксперты, но серийно боевые атомные бомбы стали производиться только с декабря 1951 г. (Холодная война, с. 308). В этом же году было испытано первое термоядерное взрывное устройство и началось строительство атомных подводных лодок.
В 1950-е годы также началось использование атомной энергии в мирных целях. В 1954 г. в г.Обнинске (Калужская обл.) была пущена первая атомная станция на реакторах также конструкции Н.А. Доллежаля. Это стало началом освоения принципиально нового источника энергии в экономике. На этой станции обучались и проходили подготовку гражданские и военные кадры, которые в дальнейшем работали на атомных станциях, военном и гражданском морском флоте. Уже в конце 1959 г. были спущены на воду и вступили в строй первый атомный ледокол «Ленин» и боевая атомная подводная лодка «Ленинский комсомол». В 1960-1970-е годы атомная электроэнергетика стала существенной составляющей энергетического комплекса страны, и в начале XXI в. она обеспечивает 15% национального производства электроэнергии.
Физика стала главной советской наукой, и советское руководство всячески стимулировало разработчиков атомного оружия по сравнению с другими отраслями науки и экономики. Ведущие ученые атомной отрасли были беспрецедентно отмечены по сравнению со всеми другими военно-техническими кадрами. Наряду с Курчатовым трижды получали высшее в стране звание Героя Социалистического Труда академики А.П. Александров, Я.Б. Зельдович, А.Д. Сахаров, Ю.Б. Харитон, чл.-корр. АН СССР К.И. Щелкин. Дважды Героями Социалистического Труда стали первый советский нобелевский лауреат (1956) академик Н.Н. Семенов, руководивший в 1950-е годы созданием и испытаниями самой мощной водородной бомбы [Взрывы на Новой Земле], академик И.К. Кикоин, один из заместителей Курчатова, и Н.А. Доллежаль. Героями Социалистического Труда, лауреатами Ленинских и Государственных премий стали многие другие участники реализации атомного проекта: А.И. Алиханов, АИ. Алиханьян, Л.А. Арцимович, АА Бочвар, Г.И. Будкер, В.И. Векслер, В.Л. Гинзбург, Б.Г. Лазарев, Л.Д. Ландау (только в период 1945—1953 гг.), Г.Д. Латышев, А.И. Лейпунский, М.Г. Мещеряков, А.Б. Мигдал, М.Д. Миллионщиков, И.Я. Померанчук, А.А. Самарский, И.Е. Тамм, Ю.А. Трутнев, Г.И. Флеров, И.М. Франк, Д.А. Франк-Каменецкий, В.Г. Хлопин, П.А. Черенков.
В общем комплексе работ по атомному проекту был сделан ряд фундаментальных физических открытий, авторы которых позднее стали лауреатами Нобелевской премии по физике: В.Л. Гинзбург, Л.Д. Ландау, И.Е. Тамм, И.М. Франк, П.А. Черенков.
Активнейшую роль в обеспечении реализации атомной программы сыграла советская военно-техническая разведка, которая обеспечила в 1940-х годах проникновение в самые секретные лаборатории США, Англии и Канады. Разведка оперативно снабжала ученых СССР данными о разработках, проводимых в этих лабораториях светилами мировой физики, собранными там во время Второй мировой войны. Использование разведывательной информации обеспечило выбор быстрого, эффективного пути развития атомного проекта [Чи- ков, с. 381-448]. Однако вплоть до 1990-х годов ведущие советские физики крайне неохотно признавали, да и то в незначительной степени, что разведывательные данные существенно ускорили решение атомной проблемы в СССР [Феклисов, гл. V, VII, IX].
Для окончательной разработки и создания первой атомной бомбы потребовалось огромные ресурсы, которые должны были изыскиваться в ущерб другим отраслям истощенного войной народного хозяйства. По расчетам Н.С. Симонова, только за 1947-1949 гг. прямые ассигнования на «Урановый проект» поглощали почти 2/3 всего объема государственных ассигнований, проходивших по особым зашифрованным счетам Госбанка, и составили не менее 14,58 млрд руб. [Симонов, с. 242]. Чтобы оценить уровень совокупных затрат, можно пересчитать их так же, как пересчитываются прямые потери от военных действий (см. разд. 15.5). Даже если уменьшить коэффициент пересчета в 2 раза (с 6,97 до 3,5) за первые десять лет (с 1945 до 1954 г. — начала мирного применения атомной энергии), получится, что только на это военно-промышленное направление было затрачено около 170 млрд руб. произведенного национального дохода (более 40 млрд долл, по курсу того периода).
В конце 1940-х годов в атомной программе были заняты 230 671 человек [Губарев, с. 209], что составляло по отношению к численности персонала промышленности 1,5%. На строительство атомных объектов, даже без учета заключенных и военных строителей, были привлечены более 6% работников отрасли. А собственно научно-инженерные кадры атомщиков по отношению ко всей численности научных кадров составляли почти 4% [Труд в СССР, 1988, с. 30—31]. При этом в атомную отрасль отбирались самые лучшие кадры.
Главным государственным куратором атомного проекта поначалу (с 1943 г.) стал заместитель Председателя Совнаркома В.М. Молотов. Но затем, с 1945 г., когда началось активное использование секретной разведывательной информации в атомном проекте и развернулось широкое строительство промышленных объектов в системе ГУЛАГа, Молотова заменил куратор спецслужб Л.П. Берия, возглавивший вновь созданное' Первое главное управление Совнаркома. В качестве руководителей конкретных направлений по реализации атомного проекта были задействованы талантливые организаторы-хозяйственники Б.Л. Ванников, А.П. Завенягин, В.А. Малышев, М.Г. Первухин, П.М. Зернов. В апреле 1953 г. научные, исследовательские, конструкторские, проектные и производственные структуры атомного проекта были объединены в самое большое и секретное советское министерство — Министерство среднего машиностроения, которое с 1957 до 1986 г. возглавлял Е.П. Славский (1898-1991).
Другим важнейшим направлением становления новой военной экономики СССР было развитие ракетных технологий. Отечественные разработки в этой области в 1930-е годы дали армии один из самых известных видов советского оружия — реактивные минометы «Катюша». К несчастью для страны, основной состав конструкторских коллективов ракетной техники в 1930-е годы был репрессирован, выжили лишь немногие.
Поэтому в послевоенное время пришлось опираться в первую очередь на трофейные образцы немецких ракет. Первые испытания ракеты Р-1, прототипом которой стала Фау-2 (А-4), были проведены в 1948 г. на полигоне в Капустином Яре (Волгоградская обл.). Хотя практического военного значения эта ракета не имела, однако в период работы над ней была сформирована основа советского ракетного комплекса и создан совет его главных конструкторов. Крупные производственно-конструкторские комплексы возглавили С.П. Королев (разработка самой ракеты и комплекса), В.П. Глушко (жидкостные реактивные двигатели), Н.А. Пилюгин и М.С. Рязанский (системы управления и наземная контрольно-пусковая аппаратура), В.П. Бармин (стартовое и заправочное оборудование), В.И. Кузнецов (командные приборы) [Хозиков (1), с. 97].
Признанным лидером реализации ракетно-космического проекта СССР стал основоположник российской практической космонавтики Сергей Павлович Королев (1906-1966). Под его руководством были разработаны и поставлены на вооружение несколько различных классов ракет, на основе которых началось перевооружение всех видов Вооруженных Сил. Баллистическое ракетное оружие обеспечило создание системы ядерного сдерживания, и именно на его основе началось освоение космоса. Крупнейший носитель, разработанный под руководством Королева, — межконтинентальная ракета Р-7 весом 270 т, был способен нести и термоядерный заряд. Хотя эта ракета не нашла реального военного применения, но открыла новую эру научно-технического развития в истории человечества.
На этом носителе 4 октября 1957 г. с космодрома Байконур был запущен первый искусственный спутник Земли. Благодаря созданию ракеты Р-7 СССР в течение следующих 10 лет был лидером космической гонки. Высшим достижением этого периода стал запуск 12 апреля 1961 г. первого пилотируемого космического корабля «Восток-1» с космонавтом Ю.А. Гагариным (1934—1968).
Действительным центром космического полигона стал секретный город Ленинск, построенный близ железнодорожной станции Тюра-Там в Кзыл-Ординской области (ныне Казахстан).
В 1950-е годы была начата работа еще двух крупнейших ракетных фирм во главе с В.Н. Челомеем (1914—1984), руководителем создания крылатых ракет, тяжелого носителя «Протон», орбитальной станции «Салют», спутников различного назначения, и М.К. Янгелем (1911-1971), ракеты которого Р-12 и Р-16 стали важнейшей составляющей военно-ракетного комплекса СССР.
Еще одним ведущим направлением военно-промышленной реорганизации стало развитие радиоэлектронной промышленности. Потребность в ее продукции ощущались с довоенной поры, но особенно усилилась в военное время. Войска, даже авиация, были слабо насыщены средствами радиосвязи, радиолокационные станции разрабатывались и производились в единичных экземплярах. Даже разведчиков, работавших в Германии, советская промышленность сумела снабдить только слабыми передатчиками с дальностью менее 1000 км. Поэтому при быстром продвижении линии фронта в глубь советской территории в начале войны и ликвидации близких пунктов приема радиосвязь стала просто невозможна. Развитие электроники сдерживалось недостаточным уровнем приборостроения и производства особо чистых материалов. Для сравнения: в Германии при производстве ракет Фау-2 использовались 86 марок и сортаментов стали, 59 марок цветных металлов и 81 вид неметаллов (резина, пластмассы, изоляция и т.п.). А промышленность СССР в 1947 г. могла производить только соответственно 32, 21 и 48 наименований этих материалов [Хозиков, с. 55-56]. Частично это отставание было компенсировано поставками по ленд-лизу, трофейным и полученным по репарациям оборудованием. «Перед историками ныне встает новая проблема — оценить, каким образом западные поставки по ленд-лизу, равно как и поставки из Германии в рамках репараций, способствовали формированию советского военно-промышленного комплекса, способного на равных вести с Западом гонку вооружений, вплоть до последнего времени, и определить степень зависимости советского ВПК от импорта с Запада за весь послевоенный период» [Загадки ленд-лиза, с. 332J.
Остро ощущавшееся технологическое отставание часто вызывало необходимость полного копирования многих трофейных или добытых разведкой образцов, как это произошло с американским стратегическим бомбардировщиком В-29, который стал прототипом советского бомбардировщика Ту-4 [Дроговоз, 2002, с. 83-86; Симонов, с. 250].
Свою роль в научно-техническом отставании страны сыграла эмиграция значительной части научно-технических кадров на рубеже 1920-х годов. Говоря о потерях, достаточно вспомнить, что телевидение в США было создано и технически развивалось русскими учеными — в первую очередь изобретателем телевизора В. К. Зворыкиным (1889—1982); разработчиком видеозаписи и первых профессиональных видеомагнитофонов «Атрех» в США стал А.М. Понятов; большой вклад в реализацию американского атомного проекта внесли физики-теоретики Г.А Гамов и Т.Б. Кистяковский; первооткрывателем высокооктанового бензина является русский химик В.Н. Ипатьев; самый крупный и быстроходный океанский лайнер 1930-х годов «Нормандия» был построен во Франции по проекту русского инженера-кораблестроителя В.И. Юркевича при участии соотечественников А.Н. Жаркевича и А.М. Петрова. И этот перечень можно продолжить.
К объективным факторам потери научного потенциала добавилась многолетняя борьба с «антимарксистской» кибернетикой — наукой об управлении в технических и природных системах. Несмотря на активизацию работ по кибернетике в конце 1950-х годов и создание новых специализированных ведомств (Минпромсвязи, Минрад- техпром), сектор электронной промышленности всегда оставался проблемным звеном советской экономики. В дальнейшем это постоянно давало о себе знать в соревновании двух систем по вопросам военного производства. А с проблемой удовлетворения массового гражданского спроса на качественную бытовую электронику советская электронная промышленность вообще не справилась, несмотря на неоднократные постановления ЦК КПСС в 1960-1970 гг.
Если говорить о государственных ассигнованиях на военные расходы СССР, этот вопрос для любого периода развития советской экономики до сих пор является предметом дискуссий. В системе учета результатов плановой экономики с помощью двухуровневой системы цен стоимостной объем военного производства в 1950 г. составлял только 3,3% всего объема промышленного производства. Но реальный объем, рассчитанный в «постоянных» ценах 1926—1927 гг., составлял уже 12,3% производства группы А и 8,3% совокупного выпуска промышленной продукции [Симонов, с. 201].
Следует подчеркнуть, что расчет в постоянных ценах базового года все равно неточен и занижает реальный объем производства, так как не отражает сдвига в структуре производства продукции, что особенно проявляется при производстве ее новых видов. К тому же здесь не учитывается военная продукция сугубо мирных промышленных предприятий.
Важным условием развития военной промышленности и всего народно-хозяйственного комплекса в 1950-е годы было ускоренное развитие энергетической базы. В первую очередь это реализовалось в продолжении сооружения каскадов гидроэлектростанций на крупнейших равнинных реках европейской части страны: Днепре, Дону, Волге и Каме. В послевоенное время стали сооружаться крупные ГЭС суммарной мощностью более 1 млн кВт, на которых устанавливались мощные энергетические агрегаты исключительно отечественного производства. Все это стало возможно благодаря развитию отечественного энергетического машиностроения.
Были сооружены новые каналы: Волга—Дон, Северо-Крымский. До середины 1950-х годов на этих объектах по-прежнему в основном работали заключенные ГУЛАГа.
Война показала, что основная традиционная база нефтедобычи — районы Баку и Грозного — в стратегическом плане весьма уязвима, к тому же этот район не мог полностью обеспечивать растущее энергопотребление страны. Поэтому началось интенсивное освоение разведанных еще в довоенное время запасов Волжско-Уральского нефтегазоносного региона, который стал основной энергетической базой индустриального развития страны до конца 1960-х годов. К концу 1940-х годов в СССР был восстановлен довоенный уровень добычи нефти — 30 млн т, что составило по отношению к уровню добычи США 10%. Через 15 лет, в 1963 г., в СССР добывалось уже 206 млн т — 55% от уровня США [Дьяконова, с. 167]. На базе месторождений Волжско-Уральского региона стала развиваться мощная промышленность нефтепереработки и нефтеоргсинтеза, которая сохранила ведущее значение в экономике страны и после перемещения основных районов нефтегазодобычи в Сибирь.
К середине 1950-х годов в СССР насчитывалось более 200 тыс. промышленных предприятий и более 100 тыс. строек. Преобладали крупные производственные единицы, так как концентрация производства была направлена на повышение производительности труда и ускорение накопления капитала. По данным промышленной статистики, в 1954 г. на крупные предприятия, выпускающие ежегодно продукции более чем на 5 млн руб. (в ценах 1926—1927 гг.), приходилось 82% всех рабочих и 92% всей промышленной продукции.
