Проблематика и поэтика.
Переставшая плодоносить земля — лейтмотив поэмы. Тема насилия над женщиной, присутствующая в мифе, для Элиота — метафора того безжалостного осквернения, которому подверглась земля.
Другие «сквозные» образы — обезвоженная, раскаленная почва, обломки и осколки строений, могилы, живые мертвецы.
Нет здесь воды всюду Камень и нет воды и в песках дорога Дорога которая вьется все выше в горы Горы эти из камня и нет в них воды...
Крах цивилизации ассоциируется со смертью Христа. Человеческая история бессмысленна:
Наша доблесть Порождает мерзость и грех.
Наши бесстыдные преступления Вынуждают нас к добродетели.
{Пер. А. Сергеева)
Название третьей части — это указания на «огненную проповедь» Будды: речь о нечистом огне страстей, обуревающих людей. Четвертая часть содержит всего восемь строк: это переработанный вариант одного из ранних стихотворений Элиота. Они содержат мрачные образы: живого мертвеца, смерти от воды; утопленника. Финальная, пятая, часть — очередная цепь образов и ассоциаций, восходящих к различным источникам.
Восприятие поэмы предполагает не только специальную историко- филологическую подготовку читателя, но и его консультацию с научным комментарием. «Бесплодная земля» насыщена религиозно-философскими словами, аллюзиями, скрытыми и явными, парафразами из Библии и Упа- нишад, образами, намеками, восходящими к классикам литературы, особенно к Шекспиру и Данте. Данговские персонажи загробного мира ассоциируются с лондонскими чиновниками, жалкими людьми, спешащими на работу в свои офисы.
Поэма «Бесплодная земля» образует своеобразную дилогию с поэмой «Полые люди» (1925). В ней с трагической силой звучат ноты безнадежности, отчаяния из-за бездуховности, умерщвляющей живых людей; тема безнадежности человеческого удела:
Мы полые люди Мы чучела, а не люди Склоняемся вместе Труха в голове.
(Пер. А. Сергеева)
Наряду с мотивом внутренней пустоты и самих людей, и их бытия, в поэме возникают ассоциации с Данте. Поэт обращается к мотиву путешествия по загробному миру, через ужасы «Ада» к очищению в «Чистилище» и к духовному озарению в «Раю», там, где Данте лицезреет Беатриче, «розу света». Но если у Данте — счастливый исход, то финал элиотовской поэмы — крушение цивилизации, которая завершается не «взрывом», а «всхлипом».
Поздний Элиот: в ореоле славы. Если в 1920-е гг. в произведениях Элиота главенствует всепронизывающая безнадежность, то на исходе десятилетия он устремлен к позитивным идеалам. Обращается к драматургии. Огромный успех приносит ему историческая драма «Убийство в соборе» (1935). Писал он также и комедии, а его стихи из цикла «Кошки» послужили основой знаменитого мюзикла под тем же названием. В поздних стихах он обращается к широкой философской метафизической проблематике, проникается чувством своей эпохи и как бы синтезирует исторический процесс, передавая «одновременность происходившего и происходящего» (цикл « Четыре квартета», 1935—1942). Среди вершинных явлений модернизма Т. С. Элиот, удостоенный Нобелевской премии по литературе (1948), стоит в ряду с Кафкой, Джойсом, Прустом.
