Функциональная модель конфликта Зиммеля — Козера

Конфликт очищает воздух.

Г. Зиммелъ

Георгу Зиммелю, который считается одним из основоположников современной социологии, приписывают авторство самого термина «социология конфликта», а также и приоритет в основании этой науки. Основные положения своих теоретических представлений о конфликте он изложил в главе «Спор» книги «Социология: исследование форм обобществления»^[1].

В отличие от Конта и Спенсера, рассматривавших общество как некую вещь или организм, он понимал его как наименование определенного количества индивидов, связанных между собой интеракцией. Его главным образом интересуют такие основополагающие образцы интеракций между индивидами, которые обусловливают более крупные социальные образования (подход, определяемый сегодня как «микросоциология»).

Для Зиммеля общество — бесчисленное множество взаимодействий, из которых наиболее важным является борьба. История культуры, по его мнению, может быть осмыслена как история конфликтов и примирении,сходств и различии между людьми и социальными группами. При этом большее практическое значение имеют различия.

Георг Зиммель (1858-1918)

Очень важным представляется указание Зиммеля на тот факт, что при всем различии интересов и целей, преследуемых людьми, социальные формы интеракции, в которых эти интересы и цели находят свое воплощение, могут быть идентичными. К примеру, ведение боевых действий, как и предпринимательская деятельность, предполагает наличие кооперации.

Прямо противоположным образом ведут себя совпадающие интересы и цели: они могут кристаллизоваться в различных формах.

Экономические интересы реализуются как в рамках соревнования, так и планируемой кооперации, а агрессивность может найти себе выход с помощью различных форм конфликта — начиная с гангстерских методов ведения боевых действий и заканчивая открытыми сражениями.

Анализируя формы, характерные для реальности, Зиммель обнаруживает, что они практически не существуют в чистом виде: каждый социальный феномен содержит разнообразные формальные элементы. Кооперация и конфликт, субординация и классификация, близость и дистанция — все это встречается как в супружеских отношениях, так и в бюрократических структурах. Более того, в ряде конкретных феноменов наличие разнообразных форм приводит к их интерференции друг с другом таким образом, что ни одна из них не может существовать в чистом виде. Следует важный вывод: не существует конфликта в чистом виде, как не существует и кооперации в чистом виде.

Если веберовский «идеальный тип» может быть использован для измерения несоответствия между ним и конкретным социальным явлением, то зиммелевская форма (как, скажем, типичная комбинация близости и дистанции, обозначающая отношение «чужого» к окружающему миру) может быть использована для измерения степени «чуждости», проявляющейся в специфических исторических обстоятельствах: будь то еврейское, негритянское гетто, «лица кавказской национальности» или еще какие-нибудь другие парии.

«Чужак» является элементом группы, не принадлежа ей целиком. Ему предписывается роль, которую в группе никто больше не в состоянии исполнить. Например, он может быть более хорошим арбитром между конфликтующими партиями по сравнению с теми членами, которые полностью принадлежат группе, так как он не связан ни с одной из соперничающихсторон. Это идеальный посредник не только в продвижении товара, но и в продвижении эмоций.

Зиммель (как и Козер) в самом общем виде утверждал, что конфликт нельзя наделять лишь деструктивными свойствами ввиду существующей у него тенденции к самоограничению.

Теория Зиммеля — Козера содержит ряд принципов, обосновывающих причины, по которым конфликт ведет к интеграции общества. Случай с межгрупповым конфликтом иллюстрируется с помощью следующих основных положений.

1. Конфликт обостряет чувство групповых границ и содействует возникновению чувства групповой идентичности.

Свою национальную принадлежность (то, что они американцы, французы, немцы, русские и т. д.) люди четче всего осознают, когда находятся в состоянии войны с кем бы то ни было.

Это приводит к конфликтам и соперничеству различного рода между группами. По этой причине спорт в высшей школе и колледжах играет важную роль фактора формирования принадлежности к общности.

• 2. Конфликт приводит к централизации внутригрупповой структуры. Во время войны, например, власть правительства возрастает, так как люди испытывают большую потребность в субординации в общих интересах. Чем более серьезный конфликт угрожает извне малой группе, тем более сплоченной становится группа и стремится передать власть сильному лидеру.
• 3. Конфликт сопряжен с ситуацией, характеризующейся поиском врагов. Столкновение двух современных государств незамедлительно ставит перед ними вопрос о необходимости привлечения других стран на свою сторону в качестве союзников. В примитивных родовых обществах состояние войны в этом отношении имело огромное значение. Так как эти группы были, как правило, географически изолированы друг от друга и экономически самодостаточны, только благодаря конфликтам они могли устанавливать связь со своими соседями — обычно это делалось через обмен браками.

Следовательно, конфликт разделяет две группы, одновременно способствуя обеим разделенным сторонам в расширении сети социальных связей и таким образом содействуя достижению более высокой степени социальной организации по сравнению с той, которая существовала во времена мирные.

Для группы, участвующей в конфликте, прежде всего важна ее централизация. Поэтому консолидация вокруг единого центра и стремление к большей сплоченности являются наиболее очевидными следствиями вступления группы в конфликт. Зиммель подчеркивает, что можно легко выявить взаимосвязь между централизацией группы и ее установкой на борьбу. Чем более группа централизована, тем более она стремится к борьбе.

Зиммель формулирует парадоксальный тезис о том, что определенные группы могут быть заинтересованы в существовании врага. Ведь если внешний конфликт является единственным условием сохранения общности любой отдельно взятой группы (наподобие племени, устанавливающего централизованное лидерство лишь во времена войны), то тогда окончательная победа и уничтожение врага будут означать также и разрушение своей собственной группы.

Напрашивается вывод о том, что групповые лидеры должны исподволь постоянно стараться поддерживать своих врагов.

Для социализированного индивида характерен двойственный характер отношений с обществом: с одной стороны — инкорпорированность, с другой — противостояние.

«Человек, как существо социальное, определяется фундаментальным единством, которое не может быть объяснено иначе как через синтез или как случайное совпадение двух логически противоречивых детерминант: человек одновременно связан с обществом и предоставлен сам себе, одновременно является продуктом общества и жизни со своим автономным центром»¹.

Обобществление (социация), в его понимании, всегда включает гармонию и конфликт, притяжение и отталкивание, любовь и ненависть. Человеческие отношения рассматривались им в контексте амбивалентности.

Индивиды, состоящие в интимных отношениях, скорее всего, питают друг к другу не только позитивные, но и негативные чувства: «Сексуальные отношения, например, пронизывают нас, так же как и женщин, одновременно и любовью и уважением, или неуважением к любви и настаиванием на доминировании, или потребностью в зависимости... То, что наблюдатель или сам участник этих отношений подразделяет таким образом на два перемешивающихся потока, в действительности существует как единое целое»^{[2] [3]}.

Абсолютно гармоничной группы, по убеждению Зиммеля, не существует в природе. Такая группа не способна изменяться и развиваться. Более того, подчеркивает исследователь, было бы наивным рассматривать как негативные те силы, которые находят свое выражение в конфликте, и как позитивные — те, которые ведут к консенсусу.

Обобществление всегда является результатом взаимодействия обеих категорий (конфликта и консенсуса); обе они играют позитивную роль, структурируя все взаимосвязи и придавая прочность их форме. Только полный разрыв отношений расценивается негативно. Конфликтное отношение, несмотря на то что, возможно, воспринимается как неприятное одному или нескольким участникам, вплетает их в социальную ткань посредством вовлечения в затруднительное положение, чреватое диссенсусом.

Важно осознавать, что социальный конфликт с необходимостью предполагает наличие обратного действия, поэтому он в большей мере основывается на взаимодействии, а не на одностороннем навязывании.

Конфликт может служить отдушиной для выхода негативных установок и чувств, создавая предпосылки для возможности дальнейших отношений, а также может привести к усилению позиций одной или нескольких сторон, способствуя таким образом возрастанию чувства человеческого достоинства и самоуважения. Так как конфликт может способствовать усилению существующих связей или установлению новых, то его можно рассматривать скорее в качестве созидательной, а не деструктивной силы.

Благополучное общество не лишено конфликтов — наоборот, оно целиком состоит из множества перекрещивающихся конфликтов между его составными частями.

Мир и вражда, конфликт и порядок являются парными понятиями. Было бы неправильно проводить различие между социологией порядка и беспорядка, моделью гармонии и конфликта. Все эти понятия обозначают не различные реальности, а лишь различающиеся формальные аспекты одной и той же реальности.

В основе зиммелевской концепции социальной дифференциации лежит идея Спенсера о механизме природной и социальной эволюции, заключающейся в структурной дифференциации при одновременной интеграции дифференцированных и гетерогенных элементов. Собственно, Зиммель рассматривал социальную дифференциацию как способ разрешения конфликтов и сохранения энергии в отношениях между организмом и окружающей средой.

По ряду обсуждаемых Зиммелем вопросов эта работа созвучна положениям, высказанным несколько позже Э. Дюркгеймом в связи с анализом механической и органической солидарности. Поскольку в обоих случаях решалась одна и та же глобальная социальная проблема — проблема интеграции индивидов и групп в единое целое.

К социальным процессам наряду с подчинением, господством, соревнованием и примирением относится и конфликт как постоянное и независимое от конкретных обстоятельств их реализации явление.

В исследовании Зиммелем различных форм социальной жизни и, в частности, господства и подчинения, изменений характера группы из-за ее количественного состава и ряде других достаточно четко просматривается установка на то, что в процессе обобществления кроме тенденции к согласию встречаются противоположные тенденции — тенденции борьбы и конкуренции.

Зиммель обнаруживал элементы единства даже там, где, как казалось, есть только противоположность этому единству, а именно в таких формах обобществления, как спор, вражда, конкуренция и др.

Следовательно, ни спор, ни вражда, ни дружба и любовь, ни разделение труда, ни господство и подчинение и т. д. не исчерпывают собой социальной жизни, а составляют ее лишь во взаимосвязи и взаимодействии. А антагонизм и борьба, так или иначе, присутствуют в социальных формах. Индивиды, говоря словами Зиммеля, соединяются, чтобы бороться, и борются, соблюдая обоюдно признанное господство норм и правил.

Тенденцию к борьбе немецкий мыслитель пытается выявить в глубинах человеческой личности. По этому поводу он замечает: «...У человека действительно есть формальное влечение враждебности как парная противоположность потребности в симпатии. Исторически оно берет начало в одном из тех психических процессов дистилляции, когда внутренние движения в конце концов оставляют в душе после себя общую им форму как некое самостоятельное влечение. Интересы различного рода столь часто побуждают к борьбе за определенные блага, к оппозиции определенным личностям, что, вполне вероятно, в качестве остатка в наследственный инвентарь нашего рода могло перейти состояние возбуждения, само по себе побуждающее к антагонистическим выражениям»¹.

Поиск группообразующих начал приводит социолога к пониманию чрезвычайной важности роли норм: «Чем более общей, значимой для большого круга является норма, тем в меньшей степени следование ей характерно и существенно для индивида; в то время как нарушение может иметь особенно сильные и серьезные последствия. Теоретическое согласие, без которого вообще не было бы никакого человеческого общества, покоится на небольшом числе общепризнанных — хотя, конечно, абстрактно несознаваемых — норм, которые мы называем логическими». И другой важный момент: «при массовых акциях мотивы индивидов часто столь различны, что их единство возможно скорее при негативном и даже деструктивном их содержании. Негативный характер связи, который смыкает в единство большой круг, проявляется, прежде всего, в его нормах»^{[4] [5]}.

Эта аргументация стала в значительной степени исходным принципом функционалистских объяснений солидарной жизни социальных групп и общества в целом и в частности в работах Т. Парсонса.

Исследования Зиммеля по проблемам борьбы и конфликта являются классическими. Они составили целое научное направление, ориентированное в первую очередь именно на анализ различного рода противоречий в общественной жизни. Другими словами, речь в данном случае идет о формировании относительно самостоятельной научной парадигмы «социология конфликта» и в более широком плане — конфликто- логической парадигмы социального знания.Процесс роста культуры — это скорее не процесс ее развития, а процесс релятивизации культурных ценностей. Поскольку конфликт жизни и культуры является неразрешимым, то противоречия, из которых складывается конфликт, не ведут к синтезу,а следовательно, и к развитию. Отсюда можно сделать заключение о все большем расхождении между жизненным содержанием и культурными формами, что в конечном счете ведет к конфликту и гибели культуры, не способной вмещать изменяющееся содержание жизни.

В отличие от Маркса, работавшего на теоретическом уровне в основном с большими социальными группами (классами), Зиммель проявлял интерес к более широкому спектру конфликтных явлений, описывая конфликты и между этническими группами, и между разными поколениями людей, и между культурами, и между мужчинами и женщинами. Но главное отличие социологии конфликта Зиммеля от идеологии Маркса — это вера в то, что конфликт может приводить к социальной интеграции и, обеспечивая выход враждебности, усиливать социальную солидарность.

Если многие положения Маркса в большей мере отвечают понятию борьбы (классовой, экономической, политической), то у Зиммеля уже наблюдается четкое разграничение понятий борьбы и конфликта. Конфликт он рассматривает как своего рода переменную с полюсами «конкуренция» и «борьба», где «конкуренция связана с более упорядоченной взаимной борьбой партий, приводящей к их взаимному обособлению, а борьба обозначает более беспорядочную, непосредственную битву партий»¹.

Идеи Зиммеля оказали влияние на концепцию понимания как особого типа анализа и теорию идеальных типов М. Вебера, на взгляды одного из создателей чикагской школы Р. Парка, теоретические конструкции Р. Мертона, Д. Рисмена, Дж. Хоманса, У. Бакли и др. Многие положения его представлений о формах социации вошли в теорию социального взаимодействия.

Довольно значимым оказалось высказанное им предположение о том, что конфликт затрагивает три стороны. Согласно диадической модели, конфликт происходит между двумя социальными группами при выделении основополагающей причины противоборства. Конфликт понимается как одномерный, не имеющий смешанных составляющих. Триадическая модель опирается на рассуждения Зиммеля о том, что в конфликте участвуют три стороны, и предполагает многозначность его субъектов и причин.

Жесткое деление участников на две противоборствующие стороны ведет к идеологизации конфликта, к тому, что противник воспринимается как монолитное объединение, находятся и подчеркиваются малейшие разногласия, исключаются возможные коалиции и компромиссы. Все это способствует эскалации конфликта.

Конфликты происходят не в биполярном, а в мультиполярном социальном поле с меняющимися коалициями и вмешательством как приглашенных, так и неприглашаемых третьих сторон; конфликт не должен рассматриваться как игра с нулевой суммой.

Льюис Альфред Козер, развивая идеи Зиммеля, попытался доказать возможность структурно-функционального объяснения конфликта. Его наиболее известная интерпретация зиммелевской теории конфликта описана в работе «Функции социального конфликта» (1956)^{[6] [7]}.

Она положила начало разработкам конфликтной теории, и, как это ни парадоксально, была направлена на то, чтобы продемонстрировать, что структурный функционализм пригоден для описания конфликта и социальных изменений.

Льюис Альфред Козер (1913-2003)

Книга «Социальные функции конфликта», ставшая бестселлером в социологической литературе, расценивается как одна из первых серьезных попыток концептуализации феномена конфликта с акцентом на изучении его позитивных функций.

Вслед за Зиммелем Козер пришел к выводу, что конфликт выполняет позитивную функцию и служит укреплению границ и предотвращению распада групп. Концентрация на функциональных аспектах конфликта не исключает утверждения, что определенные формы конфликтов ведут к дезинтеграции. Козер различал в анализе Зиммеля социологическую и психологическую составляющие, считая главным предметом своего изучения конфликты в группах, а не особенности индивидуального поведения.

Л. Козер рассматривает порядок и конфликт как два равнозначных социальных процесса. Он подчеркивает, что, как и все социальные явления, конфликт не может иметь односторонних последствий: только позитивных или только негативных. Конфликт одновременно продуцирует и те и другие. Предшествующие социологи слишком часто подчеркивали негативные стороны конфликта и забывали о позитивных.

Л. Козер ставит своей задачей установление условий, при которых конфликт позитивен или негативен. Он не стремится к созданию всеобъемлющей концепции общества и личности. Его цель — продемонстрировать, что конфликт как социальный процесс (одна из форм социального взаимодействия) может быть инструментом формирования, стандартизирования и поддержания социальной структуры; что он способствует установлению и сохранению границ между группами; что межгрупповой конфликт способен реанимировать групповую идентичность, предохраняя группу от ассимиляции.

Вслед за Г. Зиммелем он рассматривает конфликт как одну из форм социального взаимодействия, как процесс, который при определенных условиях может иметь для «социального организма» не только деструктивные, но и конструктивные (интегративные) последствия. Основное его внимание направлено на выявление причин, при которых конфликт сохраняет или восстанавливает интеграцию системы и ее приспособляемость к изменяющимся условиям.

В работах Зиммеля и Козера можно обнаружить ряд обозначенных ими функций социального конфликта:

• — установление единства и сплоченности;
• — производство стабилизирующих и интегративных элементов;

• — выявление относительной силы антагонистических интересов в структуре;
• — создание механизма поддержки и/или справедливости баланса сил;
• — создание ассоциаций и коалиций;
• — помощь в уменьшении социальной изоляции и объединении индивидов;
• — поддержка границ между новыми ассоциациями и коалициями;
• — выполнение функции спускового клапана для уменьшения фрустрации и агрессии;
• — создание почвы для консенсуса;
• — формирование более четких централизованных структур, ответственных за принятие решений;
• — укрепление внутреннего единства;
• — усиление нормативности поведения и стимулирование выработки новых правил и норм;
• — способность сдерживать конфликт за счет выявления сил в конфликте (так называемый зиммелевский парадокс, который звучит следующим образом: «Наиболее эффективная предпосылка предотвращения конфликта — точное знание сравнительной силы обеих сторон — зачастую достижима только в ходе реального конфликта»^[8].

В случае возникновения конфликта в условиях первичной группы полнота личной вовлеченности при подавлении конфликтной ситуации угрожает самим истокам внутригрупповых отношений. Во вторичных группах частичное участие в массе неаккумулированных конфликтов выступает в роли механизма, поддерживающего равновесие внутригрупповой структуры, предотвращая тем самым ее раскол по одной линии. Поэтому не только интенсивность конфликта влияет на структуру группы, но и природа групповой организации может влиять на интенсивность конфликтного процесса.

Взаимозависимость групп до некоторой степени сдерживает тенденцию принципиального раскола социальной системы, хотя и не исключает наличия противоположных интересов. Гибкость же социальной системы, благодаря толерантному отношению к конфликтам, дает возможность прямого выражения противоречивых требований и тем самым элиминирует источник недовольства. Свойственный такой системе плюрализм конфликтных ситуаций позволяет искоренить причины внутреннего разобщения и восстановить социальное единство. В отличие от этого, чем более жесткой является социальная система, тем меньше в ней институциональных средств, позволяющих урегулировать возникшие социальные конфликты.

Не конфликт как таковой угрожает равновесию системы, а ее жесткость, подавляющая различного рода напряженности, которые, аккумулируясь, могут привести к острому конфликту по базовым ценностям, затрагивающим основы общественного согласия

Социальный конфликт представляет собой способ адекватного приспособления норм к изменяющимся условиям. Социальная структура, в которой есть место для конфликта, может избежать состояний внутренней неустойчивости или модифицировать эти состояния, изменив существующее соотношение властных позиций.

Обе стороны, стремящиеся к достижению одной и той же цели, вынуждены ограничивать себя в конфликте, стремясь не доводить ситуацию до такого состояния, когда будет уничтожен или выведен из строя сам объект притязаний.

Зиммель в этой связи обращал внимание на то, что конфликтующая сторона заинтересована в сохранении единства своего врага, ибо в противном случае будет весьма трудно одержать решительную победу. Например, при захвате вражеской столицы армии может потребоваться гораздо больше времени для подавления сопротивления разрозненных отрядов по всей территории страны. По этой же причине бизнес-сообществу выгоднее и эффективнее вести переговоры с каким-то одним профсоюзным объединением, нежели с массой неподатливых локальных союзов.

Другая часть правды, по замечанию того же Зиммеля, состоит в том, что принцип «разделяй и властвуй» остается главным в достижении победы. Точно так же можно привести немало примеров, когда конфликт начинает выходить из-под контроля и армии вынуждены прекращать свои действия. Полномасштабная ядерная война является примером такого случая.

Концепция Зиммеля — Козера в данном случае не содержит полноценных теоретических описаний условий, при которых нужно ожидать того или иного результата. С точки зрения социологической теории Козер не вносит в структурный функционализм ничего принципиально нового, кроме представлений о способности структур становиться результатом социального конфликта и возможности их поддержания и утверждения путем конфликта внутри и между группами.

Причины конфликта коренятся в таких условиях, когда существующей системе распределения дефицитных ресурсов начинают отказывать в законности. Это проявляется невозможностью открыто выражать недовольство, снижением уровня минимальной взаимной лояльности, необходимой для сохранения целостности системы, допускаемой в системе мобильности, а также через обнищание и увеличение ограничений неимущих и слабоимущих слоев.

Причины конфликта (по Л. Козеру)

• 1. Чем больше неимущие группы сомневаются в законности существующего распределения дефицитных ресурсов, тем вероятнее, что они пойдут на разжигание конфликта:
  • а) чем меньше каналов, по которым группы могут излить свое недовольство по поводу распределения ресурсов, тем более вероятно, что они должны усомниться в их законности;
  • б) чем больше членов неимущих групп переходит в привилегированные группы, чем меньше допускаемая при этом мобильность, тем вероятнее, что они не станут придерживаться законности.

• 2. Чем скорее обнищание групп из абсолютного превращается в относительное, тем более вероятно, что эти группы станут зачинщиками конфликтов:
  • а) чем меньше степень социализации, испытываемая членами неимущих групп, порождает у них внутреннюю личную принужденность, тем более вероятно, что они должны испытывать относительное обнищание;
  • б) чем меньше внешних принуждений испытывают члены неимущих групп, тем больше вероятность того, что они испытывают относительное обнищание.

Острота конфликта определяется такими переменными, как эмоции, проявляющиеся у участников конфликта, уровень реализма этих участников, связь конфликта с основополагающими ценностями и проблемами.

Острота конфликта (по Л. Козеру)

• 1. Чем больше возникает условий, вызывающих конфликт, тем он острее.
• 2. Чем больше эмоций вызывает конфликт, тем он острее:
  • а) чем больше участников конфликта связывают первичные (тесные) отношения, тем больше эмоций он у них вызывает;
  • — чем меньше первичные группы, в которых происходит конфликт, тем сильнее его эмоциональный накал,
  • — чем крепче первичные связи между участниками конфликта, тем меньше вероятность открытого выражения враждебности, но тем сильнее она проявляется в конфликтных ситуациях;
  • б) чем больше вторичных (менее тесных) связей между участниками конфликта, тем фрагментарнее их участие в нем, тем меньше они вовлечены в него эмоционально:
    • — чем больше вторичных отношений, тем чаще возникают конфликты, а их эмоциональный накал слабее,
    • — чем крупнее вторичные группы, тем чаще возникают конфликты, а их эмоциональный накал слабее.
• 3. Чем больше группы, вовлеченные в конфликт, преследуют свои реалистические (объективные) интересы, тем мягче конфликт:
  • а) чем больше группы, принимающие участие в конфликте, преследуют свои реалистические интересы, тем выше вероятность того, что они попытаются найти компромиссные способы реализовать свои интересы;
  • б) чем больше различия в распределении власти между группами, принимающими участие в конфликте, тем меньше вероятность того, что они будут пытаться искать альтернативные средства;
  • в) чем более жесткой (негибкой) является система, в которой происходит конфликт, тем меньше в ней альтернативных средств.
• 4. Чем в большей мере группы конфликтуют из-за нереалистичных спорных вопросов (ложных интересов), тем острее конфликт:
  • а)чем в большей мере конфликт происходит из-за нереалистических проблем, тем сильнее эмоции его участников, тем острее конфликт;

• б) чем острее были предыдущие конфликты между данными группами, тем сильнее их эмоции в последующих конфликтах;
• в) чем более жесткой является система, в которой происходит конфликт, тем выше вероятность того, что конфликт окажется нереалистичным;
• г) чем дольше длится реалистический конфликт, тем больше возникает нереалистических спорных проблем;
• д) чем в большей мере возникновение конфликтных групп было обусловлено целями конфликтам, тем нереалистичнее последующие конфликты.
• 5. Чем в большей мере конфликты объективируются за пределами индивидуальных интересов и на более высоком уровне, тем острее конфликт:
  • а) чем в большей мере группа едина в идеологическом отношении, тем дальше конфликты выходят за пределы личных интересов;
  • б) чем выше идеологическое единство группы, тем большее распространение получают в ней ее общие цели, тем больше они выходят за пределы личных интересов;
  • в) чем выше идеологическое единство группы, тем лучше осознаются конфликты, тем дальше они выходят за пределы личных интересов.
• 6. Чем больше конфликт в группе связан с наиболее существенными ценностями и проблемами, тем он острее:
  • а) чем более жесткой является структура, в которой происходит конфликт, тем более вероятно, что возникновение конфликта связано с самыми основными ценностями и проблемами;
  • б) чем больше эмоций вызывает конфликт, тем выше вероятность того, что его возникновение связано с самыми существенными ценностями и проблемами.

Длительность конфликта зависит от ясности целей конфликтных групп, степени их согласия по поводу смысла победы или поражения, способности лидеров к трезвым оценкам своих действий и возможных результатов. Эти переменные, влияющие на длительность конфликта, впервые были сформулированы Л. Козером.

• [1] Simmel G. Soziologie: Untersuchungen uber die Formen der Vergesellschaftung. Leipzig:Verlag von Duncker & Humblot, 1908.
• [2] Simmel G. Soziologie. Leipzig, 1904. Р. 41.
• [3] Simmel G. Conflict and the Web of Group Affiliations. N. Y. : The Free Press, 1956.P. 22—23.
• [4] Зиммель Георг. Человек как враг // Избранное. Т. 2. С. 504.
• [5] Цит. по: История теоретической социологии. Т. 2. С. 313.
• [6] См.: Тернер Дж. Структура современной социологической теории. М., 1985.С. 132—133.
• [7] Coser L. Functions of Social Conflict. N. Y. : FreePress, 1956.
• [8] Козер Л. Функции социального конфликта. М., 2000. С. 162.