Выход Великобритании из Европейского союза и новые тенденции в интеграции
23 июля 2016 г. в Великобритании был проведен референдум, известный всему миру как Brexit. В голосовании приняло участие более 30 млн человек (около 71,8 % населения страны). В результате 51,9 % британцев изъявили желание выйти из состава Европейского союза. При этом большинство граждан Англии и Уэльса поддержали Brexit, в то время как избиратели Шотландии и Северной Ирландии высказались против. Большинством голосов Великобритания приняла решение покинуть Европейский союз, в который она вступила в 1973 г.
Это решение основывалось на ст. 50 Лиссабонского договора, вступившего в силу в 2009 г.: любая страна Евросоюза имеет право покинуть это объединение, если она действует в соответствии с процедурой, предусматриваемой этой статьей. Данная статья регламентирует порядок выхода из ЕС, в частности после принятия решения о выходе на окончательное согласование условий этого выхода предусмотрено максимум два года. Официальный старт процесса отделения Великобритании от Европейского союза был запланирован на 29 марта 2019 г. при условии согласования со всеми странами Союза. Однако британский парламент не одобрил условий «сделки» с ЕС. и в результате Европейский союз на экстренном саммите 10 апреля дал оказавшейся в тупике Британии отсрочку выхода из ЕС до 31 октября 2019 г.
Brexit не был случайностью, хотя вполне возможно, если бы не грубые ошибки премьера Дэвида Кэмерона, Великобритания оставалась бы в составе Европейского союза, тем более что в переговорах с Брюсселем накануне голосования Лондон добился довольно ощутимых преференций. И дело не только в том, что британцы были недовольны «усечением» суверенитета, бюрократизацией органов управления в ЕС («брюссельской бюрократией»), чрезмерно большим взносом страны в казну ЕС (как им казалось). Причины недовольства многих европейцев таятся в трех плоскостях или группах причин.
Первая — это то, что уже названо выше, к ним следует добавить недовольство британцев внезапно возросшим экономическим могуществом Германии, которая фактически подчинила европейскую финансовоэкономическую политику. Особенно наглядно это проявилось в связи с греческим кризисом, когда правительство ФРГ предельно жестоко добивало эту страну, навязывая ей те шаги, которые представлялись правильными Берлину, но не Афинам.
Вторая группа причин — это, возможно, не осознанное до конца ощущение европейцев, что объединенная Европа в модели ЕС — это вовсе не гарантия их благополучной жизни. Помимо миграционных проблем, создающих для всех головную боль, нарастает общее недовольство гуманитарными, экологическими, политическими рисками и угрозами миру, — а это проблемы, далеко выходящие за пределы возможностей Евросоюза. Активная экспансия в пространство ЕС Китая и других формирующихся стран создает впечатление «узости» Европы. Новый в Европе интерес вызывает идея национального государства, действующего в свободном мире без границ, поэтому европейцы, с одной стороны, отвергают откровенное давление США, стремящихся навязать свое понимание миропорядка, с другой стороны, они не видят в своих лидерах таких людей, которые были бы способны дать новые идеи и импульсы развития Европейского союза и снять противоречия. Одновременно на европейском пространстве интенсивно развивается финансовая интеграция, которая независимо от Brexit будет только углубляться.
Третья группа причин связана с деятельностью ВТО, которая после провала Дохийского раунда все еще не приобрела динамику развития. Мощные удары по ВТО и, соответственно, по международной интеграции наносят США, открыто ставшие на проведение курса протекционизма. Европейские лидеры, как показывает практика, оказались не в состоянии противодействовать этому американскому курсу. И это обстоятельство подрывает доверие к ним европейцев, что также отражается на их скептическом отношении к единой Европе как бюрократической структуре.
С начала XXI в. стала заметной тенденция замедления интенсивности региональной экономической интеграции. Это происходит на фоне другой тенденции — усиления финансовой глобализации и финансовой регионализации. Одной из наиболее важных организаций, осуществляющих всемирное торговое регулирование, является ВТО. В результате возникло известное соперничество между ЕС и ВТО. Возможно, кризис ВТО как раз и обусловлен стремлением ведущих европейских стран не уступить пальму первенства в этой области ВТО. В определенном смысле отказ США от участия в двух глобальных мегапроектах — Транстихоокеанском партнерстве (ТТП) и Трансатлантическом торговом и инвестиционном партнерстве (ТТИП) — несколько укрепил потенциальные позиции Всемирной торговой организации как сторонника глобальной, а не региональной интеграции. ВТО последовательно осуществляла как торговую, так и финансовую либерализацию, которая в наибольшей мере развивается на Европейском континенте, — это новая тенденция, привнесенная финансовой глобализацией. Не случайно мы отмечали, что финансовая глобализация получила наибольшие импульсы в развитии (на базе ИКТ) по сравнению с другими ее формами. А финансовая региональная интеграция в ЕС облегчает расчеты между странами, стимулируя ее развитие.
Справедливой представляется точка зрения профессора А. В. Навоя, что Брекзит не повлияет на финансовую интеграцию Великобритании и Европы. Ее базой была (и остается) вовлеченность национальной расчетно-депозитарной системы CREST в европейскую расчетную систему Euroclear. Это и создает между Великобританией и ЕС единое пространство для движения финансовых потоков и расчетов по ним. Оно базируется на глубоком переплетении финансовых рынков, тесных экономических и торговых связях между европейскими и британскими партнерами в их операциях. Не скажется Брекзит и на функционировании финансовых площадок, давно вышедших за национальные регуляторные границы и связанные с финансовыми системами отдельных стран лишь особенностями налогообложения. На повестке дня остается также наиболее привлекательный проект последнего десятилетия — объединение Лондонской и Франкфуртской бирж, в результате которого должен появиться глобальный финансовый хаб. Останется и свободное перемещение британского капитала на территории ЕС. Незыблемость свободного взаимного перемещения капиталов на европейском пространстве сохраняется на протяжении более чем двух столетий. В этом смысле финансовая интеграция является одним из оснований европейской общности, которая веками не зависела от юрисдикций отдельных государств. Сохранит свои позиции и финансовый центр в Лондоне, обычаи и традиции совершения значительного числа глобальных трансакций через Лондон характерны не только для европейских контрагентов, но и для участников из США и большинства формирующихся рынков. Лондонский рынок обладает уникальной инфраструктурой (например, институт банков, который и создает процентные ставки LIBOR), обладает высокой ликвидностью и развитой информационной сетью. Здесь осуществляется торговля как финансовыми, так и сырьевыми активами. Все это превращает лондонскую площадку в уникальный торговый центр. Последствиями Брекзита для нее могут стать определенные структурные изменения, связанные с перегруппировкой торговли в отдельных сегментах рынка, например в валютном. Возможен частичный переток торговли ценными бумагами на европейские площадки и в США. Но в целом ввиду уникальности лондонской площадки ее центральное значение на глобальном рынке сохранится[1].
Но это не исключает того, что Великобритания нанесла тяжелый удар по ЕС, считает профессор Д. В. Кузнецов. Ущерб нанесен прежде всего самой Великобритании, она будет устранена от решений, принимаемых ЕС. Очевидно, возрастет и безработица, многие компании свертывают производство в ожидании худших времен. К тому же Брекзит — это тяжелый удар по самой интеграционной идее1. С этой точкой зрения солидарен и профессор В. П. Федоров[2] [3]. Все это требует основательного изучения данного вопроса с тем, чтобы этот опыт был позитивно использован в строительстве ЕАЭС.
