Интерпретация возвышения Москвы
Согласно христианской интерпретации, главной причиной возвышения Москвы стал союз московских князей с митрополичьей кафедрой. Именно превращение Москвы в центр русского православия определило ее историческую судьбу.
Церковный фактор стал решающим в борьбе Москвы и Твери за политическое лидерство на Руси: московские князья оказывали подчеркнутое уважение к митрополиту Петру, главе Русской церкви, в пику тверским князьям, поссорившимся с ним, что и стало роковым моментом для Твери, лишившей себя реальных шансов добиться желаемой гегемонии. Митрополит Санкт-Петербургский и Ладожский Иоанн (Снычев) (наш современник) писал, что в средневековой Руси многие князья относились к власти, как к религиозной обязанности. Это в особенности было свойственно московским князьям — потомкам святых Андрея Боголюбского и Александра Невского. Митрополит Иоанн обращает внимание на то, что смирение Ивана Калиты перед Ордой не было поиском личного благополучия — Калита усыплял бдительность ханов для того, чтобы беспрепятственно вести работу по организации народных сил. Отмечался особый духовный склад Ивана Калиты, «известного своим миролюбием, набожностью и щедростью к бедным». Объединение Северо-Восточной Руси шло параллельно укреплению державного сознания русских. Окончательному утверждению идеологии единства способствовала победа в Куликовской битве, которую христианские историки называют битвой в защиту православия, а князя Дмитрия Донского, возглавлявшего на Куликовском поле русские рати, представляют верозащитником, олицетворявшим собой служение христианской идее.
Сторонники всемирно-исторической интерпретации XIX —
нач. XX вв., относящиеся к «государственной» школе, позитивно оценивают роль Москвы в создании общерусской государственности. С. Ф. Платонов (1860—1933) связывал усиление Москвы прежде всего с прекращением удельного порядка владения, то есть с пересмотром прежнего, оставшегося от Киевской Руси, регламента престолонаследия. Затем он выделял выгодное географическое положение Москвы на пересечении транспортных путей, означавшее быстрое заселение
Московского края и получение московскими князьями немалых торговых пошлин.
Представители материалистического направления роль Москвы объясняют в основном ее «географически выгодным центральным положением по отношению к другим русским землям и придававшим ей значение важнейшего узла торговых путей». В целом процесс образования Русского централизованного государства они трактуют как «закономерность в рамках феодального строя». Этот процесс связывается, главным образом, с социально-экономическими факторами — «ростом феодального землевладения и хозяйства, развитием крепостничества, обострением классовой борьбы». Сложившееся в конце XV в. объединенное государство характеризуется как «феодально-крепостническая монархия».
Сторонник либерального направления американец Р. Пайпс (наш современник) основными чертами нового Русского централизованного государства называл крепостничество и деспотию. Он писал: «В те годы основная масса населения впервые усвоила, что такое государство: что оно забирает все, до чего только может дотянуться, потому что за ним сила». Одну из причин возвышения Москвы Пайпс видит в «назначении Калиты генеральным откупщиком по сбору дани во всей Руси». Другой причиной он называет «вотчинный взгляд князей на государство», а собирание земель вокруг Москвы, по Пайпсу, является, соответственно, «торжеством вотчинного уклада». Третью важную причину американский историк усматривает в «примере централизованной власти со стороны Золотой Орды», подчеркивая: «Возможно, самым важным, чему научились русские у монголов, была политическая философия, сводившая функции государства к взиманию дани (или налогов) и начисто лишенная сознания ответственности за общественное благосостояние».
В российской исторической литературе точка зрения сторонников либеральной интерпретации на процесс собирания земель вокруг Москвы наиболее резко выражена в работах Г. П. Федотова (1886—1951). Он считал, что Москва своим возвышением была обязана татаро-фильским, предательским действиям своих первых князей, насильственным захвата территорий, вероломным арестом князей-соперников. Собирание земель, по Федотову, совершалось восточными методами: местная элита уводилась в Москву, заменяясь пришлыми, при этом выкорчевывались местные обычаи.
Представители локально-исторической интерпретации выделяют в возвышении Москвы этнический фактор, считая, что Тверь ориентировалась на Литву, а Москва заключила прочный союз с татарами. При этом московские князья исповедовали принцип этнической терпимости, подбирая на службу людей исключительно по их деловым качествам. Московский двор пополнялся выходцами из Орды, не принявшими религиозной политики хана Узбека, в 1313 г. провозгласившего ислам официальной религией Золотой Орды. Удачное соединение религиозного и этнического факторов в деятельности московских князей, по мнению Л. Н. Гумилева (1912—1992), и привело к возвышению их княжества: «...количество активных христиан Москвы увеличилось из-за притока пассионариев Орды, Литвы, русских княжеств. Лейтмотивом, доминантой этнического поведения возникавшей новой этнической целостности стало действенное православие... У русских людей растущая пассионарность оказалась направлена ортодоксальным православием к единой цели строительства Святой Руси, и Москва смогла перехватить инициативу во внутренней и внешней политике».
