Традиции туризма и путешествий в Германии. История и современность

Культурно-исторические традиции путешествий Средних веков и Нового времени

Если вынести за скобки путешествия, предпринимаемые по необходимости (торговля, служба, бегство от опасностей и т. п.), то наиболее распространенным видом путешествий в Средние века являлись паломничества, т. е. странствия для выполнения религиозных обетов, либо для покаяния. Паломничество (нем. Pilgerfahrt) понималось как путь к обретению нового духовного состояния, когда люди порывают с привычной действительностью, «опустошают свое сознание», отгораживаются от обыденного мира, сосредоточившись на главном, и обретают новый статус^[1]. Это отчасти отражается в этимологии немецкого слова Pilger (паломник, пилигрим), которое происходит от латинского peregrinus, что означало «чужак». Паломничества считались искуплением или карой за грехи, а путешествия к святым местам из других соображений (любопытство, эстетические интересы или соображения престижа) церковью не одобрялись. Французский историк Ж. Ле Гофф цитирует слова одного из моралистов XII в., осуждающих тех, кто отправлялся в паломничество из любопытства или для удовольствия: «Единственный профит, который они (паломники. —А. К.)... извлекают, состоит в том, что они смогли увидеть красивые места, прекрасные памятники да потешили свое тщеславие»^[2]. Само появление такого тезиса говорит о распространенности путешествий к святым местам по «туристическим мотивам».

Паломничества создавали устойчивую культурную традицию познавательных путешествий. Этому способствовали устные и письменные рассказы паломников с описанием увиденных достопримечательностей, изложением легенд и преданий. «Итинерарии» — записки с описанием пути паломников к святым местам, со сведениями о климате, географии, истории, о местных нравах и проч. положили начало жанру

«литературы путешествий» и в значительной степени формировали картину мира средневекового человека.

Многие пути паломников из Северной и Восточной Европы в важнейшие центры христианского мира — Иерусалим, Рим и Сантьяго- де-Компостела — вели через Германию. С конца VIII— начала IX в. паломники двигались по дорогам, которые частично сохранились со времен Римской империи (нем. Romerstrafien), либо по так называемым «высоким дорогам» (нем. Hohe Strajieri), которые изначально представляли собой еще более древние тропы, проложенные по возвышенностям в обход труднопроходимых заболоченных мест в низинах. В эпоху зрелого Средневековья понятие Hohe Strafie приобрело дополнительное значение: оно означало дорогу, которая находилась во владении и под защитой феодального правителя данной территории, и ее владелец отвечал за безопасность путников и сохранность их грузов. Если такая дорога проходила по королевским владениям, то она называлась «королевская дорога» (нем. Konigstrajie, лат. Via Regia). Безопасный проезд обеспечивал вооруженный эскорт из рыцарей, который сопровождал торговые обозы на отрезке пути, находящемся под защитой. Со временем вооруженную охрану заменили так называемые охранные грамоты (нем. Geleitbriefe), которые служили своего рода страхованием дорожных рисков: если купец подвергался нападению на дороге, находящейся под защитой властей, то владелец этой дороги обязан был возместить ему ущерб. Средневековые паломники путешествовали с церковными охранными грамотами. Это были сопроводительные письма с просьбой о помощи и поддержке для предъявителей. В пути паломников, как, впрочем, и других путешественников Средневековья, ждали многочисленные опасности, и далеко не каждый возвращался из путешествия. Поэтому путники старались собираться в группы и передвигаться по дорогам, где были меньше риски подвергнуться нападению.

Со временем образовалась разветвленная сеть дорог (или троп), которые сложными, обходными путями вели с разных направлений к важнейшим святыням. В определенных местах (обычно на пересечении дорог) возникали своего рода центры сбора паломников, где можно было получить кров, еду и дождаться попутчиков. В таких местах строились молельни, приюты, госпитали для больных. Заботы об этом брала на себя церковь, но со временем, с ростом масштабов религиозных путешествий в таких центрах возникла сеть услуг «платного гостеприимства». Церковные и светские власти были заинтересованы в привлечении паломников, чему способствовал культ местных святых или реликвий, вокруг которых, собственно, и формировались местные центры паломничества. Торговля святыми реликвиями и атрибутами святых приносила немалые доходы церкви и казне. Таким образом, на дорогах через немецкие земли возникали религиозные центры локального или даже общеевропейского характера. Наиболее известными маршрутами, каждый из которых представлял из себя целую сеть дорог, были «дорога Святого Иакова» (нем. Jakobsweg) и так называемая «дорога франков», она же «французская дорога» (нем. Frankenweg). Первая вела в Сантьяго-де-Компостела в Испании, по второй паломники шли в Рим с Севера на Юг, через Францию и Швейцарию, на поклонение могиле св. Петра^[3].

В число центров на пересечении путей паломников входил, в частности, Трир, старейший город на территории Германии (федеральная земля Рейнланд-Пфальц), основанный Октавианом Августом, первым римским императором. Трирский кафедральный собор, ставший центром паломничества, был заложен в 320 г. императором Константином в форме античной базилики. После разрушения норманнами в IX в. собор был перестроен в романском стиле. Согласно преданию, св. Елена, мать императора Константина, перевезла в IV в. в Трирский собор его важнейшую святыню, хитон Господень (нем. Heiliger Rock). В Трире находились также мощи святого апостола Матфея (призванного вместо Иуды, отпавшего после предательства), которые в эпоху раннего Средневековья считались одной из важнейших христианских святынь. Они хранятся в бенедиктинском монастыре святого апостола Матфея в одноименной церкви. Трир с XV в. служил местом сбора для паломников, направлявшихся в Иерусалим, Рим и Сантьяго-де-Компостела. Здесь на протяжении 500 лет (вплоть до Великой Французской революции и последующего периода наполеоновских войн, когда прирейнские территории оказались под властью Франции), существовали приют для паломников и братство Св. Якова.

Ахен (Aachen), расположенный на границе с Голландией, в VIII в. был императорской резиденцией Карла Великого (t 814) и также был связан с культом св. Иакова в Сантьяго-де-Компостела. Согласно легенде, св. Иаков трижды являлся во сне Карлу Великому и начертал в звездном небе Млечный Путь (нем. Sternenweg, т. е. «звездный путь»), чтобы указать дорогу в Испанию для освобождения от «неверных» места своего захоронения.

В правление Карла Великого в Ахен из Иерусалима и Константинополя были доставлены так называемые «четыре великие ахенские святыни»: плат, в который была завернута отсеченная голова св. Иоанна Крестителя: туника, которая была на Божьей Матери в ночь Рождества в Вифлееме; окровавленная набедренная повязка Иисуса Христа; а также пеленки младенца Иисуса Христа, которые в народе называли «порты святого Иосифа» (нем. Josefs Hosen), так как согласно легенде, святой Иосиф сделал для новорожденного пеленки из своего нижнего белья.

Святыни приобрели широкую известность, чему способствовали такие события, как коронация императора Оттона Великого (912—

973) в Дворцовой Капелле в 936 г. и канонизация Карла Великого в 1165 г. во время правления императора Фридриха I Барбароссы (1122—1190). Дворцовая капелла становится местом поклонения святыням, а Ахен — одним из главных центров паломничества севернее Альп, оставаясь при этом местом сбора паломников, идущих «дорогой Святого Иакова» с северного направления (через Бремен) и с западного (через Кёльн). В Ахене начиналась так называемая Нижняя дорога (нем. Niederstrafie), которая шла через Льеж, Париж, Тур, Пуатье и Бордо и далее — в Испанию.

Кёльн (К51п) — один из старейших городов Германии, основан ок. 425 г. н. э. как римская колония на германских землях, и его название происходит от латинского слова “Colonia”. В правление Оттона Великого архиепископ Кёльна Бруно (953—965), родной брат императора, был вторым по могуществу человеком Священной Римской империи. При нем в Кёльне были выстроены новые романские церкви и обновлены монастыри, в город были доставлены многочисленные реликвии, что уже тогда привлекало множество паломников. Через Кёльн проходил старинный торговый путь, так называемая Верхняя дорога (нем. Oberstrafie), по которой издавна передвигались паломники и купцы из Венгрии. С верхней дороги можно было попасть на «нижнюю дорогу», которая шла через Ахен.

В 1164 г. архиепископ Кёльна, Райнальд фон Дассель (1120— 1167), один из ближайших сподвижников Фридриха Барбароссы, перевез в Кёльн мощи Святых волхвов, или трех Святых королей, которые ранее хранились в одном из монастырей Милана. Это сделало Кёльн одним из четырех наиболее значимых религиозных центров христианского мира, поставив его в один ряд с Иерусалимом, Римом и Сантьяго- де-Компостела. Реликвии были помещены в украшенный рельефами саркофаг из золота, серебра и драгоценных камней, который считается одной из самых выдающихся святынь Средневековья. Вокруг этого саркофага началось строительство нового готического собора, который должен был соответствовать статусу города. Строительство с перерывами продолжалось несколько веков и завершилось в 1880 г.

Расцвет паломничества начался в 1-й половине XII в. В это время в Европе благодаря некоторым техническим нововведениям (усовершенствование плуга с механическим лемехом, появление водяных и ветряных мельниц и др.) наметился подъем уровня жизни и рост численности населения. Кроме того, начинается наиболее активная фаза противостояния христианского и мусульманского мира — эпоха крестовых походов, что сопровождалось ростом религиозного одушевления и побуждало многих людей отправляться в паломничество.

Не позднее чем в XII в. вокруг центров паломничества возникла целая сеть коммерческих услуг, что дает основания некоторым авторам называть паломничества «туризмом Средневековья». Это были услуги питания и размещения, услуги проводников, торговля необходимыми в дороге товарами, «сувенирами» и т. п. В число последних входили святые реликвии, символы и атрибуты святых: например, например, нашивки в виде раковин морских гребешков (нем. Jakobsmuschel), которые считались атрибутом святого Иакова. После возвращения паломника на родину они должны были служить доказательством, что он действительно побывал в святых местах. На гравюрах и книжных иллюстрациях XV и XVI вв. «братья святого Иакова» (нем. Jakobsbriider), как называли паломников, идущих на поклонение мощам св. апостола, часто изображаются с целым набором атрибутов (широкополая шляпа, посох и нашивки на одежде в виде раковины).

О масштабах и характере этого «туристского бизнеса» можно судить, в частности, по знаменитому сборнику рукописей «Книга святого Иакова» (лат. Liber Sancti Jacobi, нем. Buck des Heiligen Jakobus) XII в., более известному как Codex Callixtinus, где можно найти проповеди, в которых бичуются за обман кабатчики, лавочники и торговцы^[4]. В этот сборник кроме проповедей и житийных списков св. Иакова входило также подробное описание маршрутов, что было важным источником информации для читающих на латыни. В XV в. появилось первое на немецком языке описание «дороги святого Иакова», т. е. фактически всей тогдашней европейской сети дорог, под названием «Паломничество и дорога к святому Иакову. Новая полезная книжка-путеводитель» (нем. “Die walfart und strafe zu sant Jacob”, “Ein neuwes niittzliches Raissbiichlein”).

Обилие печатных источников XV—XVI вв., в которых упоминаются «братья Св. Иакова» свидетельствуют о том, что паломничество и паломники стали частью повседневности во многих регионах Германии. Не всегда это вызывало позитивный отклик местного населения. На территориях, где преобладали сторонники реформации и протестантская церковь, отношение к паломникам-католикам было негативным. Их считали никчемными бездельниками, которые живут подаяниями за чужой счет. Например, в сатирическом стихотворении знаменитого нюрнбергского мейстерзингера Ганса Сакса (1494—1576) «Неравные дети Евы» (“Die ungleichen Kinder Eva”) братья Св. Иакова причисляются — наряду с палачами, судебными приставами, ландскнехтами и прочими недостойными представителями рода человеческого — к «безбожной шайке» тех, для кого ничего не значат «ни бог, ни вера, ни молитва»^[5]. Паломники или те, кто выдавал себя за таковых, были далеко не ангелы. По «дороге Святого Иакова» шли, кроме прочих, праздношатающиеся бродяги, профессиональные нищие, мошенники, разбойники, которые искали поживы на плохо охраняемых участках пути. Все эти люди пользовались услугами церковных или городских приютов, где могли бесплатно получить кров и пищу.

Реформация и религиозные войны, расколовшие Германию и соседние с ней страны по конфессиональному признаку, локальные эпидемии чумы в Европе и другие события привели к определенным функциональным и смысловым изменениям в практиках паломничества. В конце XV в. наряду с понятием Pilgerfahrt (индивидуальное паломничество для исполнения личного обета и (или) искупления греха) появляется понятие Wallfahrt, что означало организованное коллективное паломничество, приуроченное к определенному религиозному празднику и проходившее в форме процессии, которая могла продолжаться несколько дней. Обычно такие процессии совершались под руководством священнослужителей и с участием местных религиозных объединений мирян, братств (нем. Bruderschaft) и сопровождалась особыми формами церковной службы с песнопениями и подношением подаяний святому. Коллективная форма процессий не исключала участия в них отдельно взятых паломников, которые выполняли свои личные обеты. Особое значение коллективные организованные паломничества приобрели в XVI—XVTI вв., в период обострения борьбы между католицизмом и протестантизмом. Они служили способом сплочения сообщества на основе католической веры и своего рода демонстрацией верности католической церкви.

В XVII в., когда бедствия 30-летней войны заставили человека почувствовать себя игрушкой в руках враждебной и непредсказуемой судьбы, обращение людей к богу сопровождалось религиозными экзальтациями и мистическими озарениями. С такими обстоятельствами связано, например, возникновение в 1642 г. одного из важнейших центров паломничества на территории Германии в Кевеларе, где находится чудотворный образ Божией Матери. Первую маленькую часовню на месте будущего паломничества в 1642 г. построил мелкий торговец Хендрик Бусманн из соседней Голландии, который, согласно легенде, проходя накануне Рождества со своим товаром мимо придорожного креста, услышал от Богородицы слова: «На этом месте ты должен построить мне часовенку». Вскоре после этого мистическим образом для часовни был обретен образ Божьей Матери, вокруг которого начались чудесные исцеления. В итоге церковные власти пришли к выводу, что они имеют дело с чудотворным образом, и он был официально объявлен таковым. Но уже до официального признания паломников было так много, что пришлось начать строительство новой церкви, которая была освящена в 1645 г. После этого чудесные исцеления продолжались, и число паломников росло. Есть сведения, что уже в 1700 г. в некоторые дни на поклонение к чудотворному образу прибывали до 15 тыс. паломников^[6].

Во время наполеоновских войн французские власти пытались запретить «религиозные суеверия», в том числе на территориях так называемого Рейнского Союза (нем. Rheinischer Bund, 1806—1813), созданного из части немецких государств под протекторатом Франции. Но запреты только усиливали религиозные настроения в народе. По некоторым свидетельствам, в 1810 г. в паломничестве в Кевелар приняли участие ок. 100 тыс. человек, в 1815 г. здесь состоялось 204 процессии^[7]. Со второй половины XIX в. масштабы паломничества резко возросли благодаря появлению железнодорожного транспорта. К началу Первой мировой войны Кевелар ежегодно посещали до 500 тыс. паломников^[8].

Большое значение для становления традиций путешествий в свободное время и без утилитарных целей имели практики отдыха и лечения на термальных источниках. Пользу термальных вод люди понимали с античных времен, когда посещения целебных источников стали не только средством лечения, но и способом развлечения для состоятельных горожан. Целебные источники на территории нынешней Германии в таких городах, как Баден-Баден, Висбаден и др., были известны еще в Древнеримской империи. В эпоху зрелого Средневековья на территории Германии распространились практики оздоровительных путешествий к термальным источникам, и появились первые курортные заведения. В немецком языке такие источники назывались словом Bad, что означало также «купальня» или «купание». Это слово закрепилось в названиях многих немецких курортных городов.

Один из старейших курортов Германии, Баден-Баден, получил известность в начале XIV в. Здесь издавна существовал народный обычай устраивать «майские купания» в Вальпургиеву ночь (с 30 апреля на 1 мая). Тогда со всей округи собирались крестьяне вместе с женами и после обильной выпивки с закусками окунались в природные источники, после чего укладывались спать. Позже здесь начали обустраивать купальни с ваннами и взимать за купание специальный сбор, который здесь назвался «майский пфенниг» (нем. Maipfennig). Ванны с целебной водой представляли собой обычно деревянные чаны, иногда со ступеньками. О процедуре надо было заранее договариваться (за день до купания). Для поддержания требуемой температуры ванну накануне вечером заполняли до половины водой из термального источника, а утром, перед процедурой доливали горячую воду. Ванны были общими. Точнее говоря, мужское и женское отделение разделяла поставленная на бок низкая доска, которая никак не служила препятствием для взоров. Правда, для знатных гостей уже в то время предлагались отдельные ванны.

В конце XV в. благодаря книгопечатанию сведения (реальные или мифические) о целительной силе минеральных источников стали доступны грамотной публике на всех немецкоязычных территориях.

В некоторых случаях слухи о вновь открытых «чудодейственных источниках» распространялись так быстро, что приток гостей на такие курорты принимал характер паломничества. Например, в 1550 г. Бад Пирмонт (Bad Pyrmont) стал знаменитым, что называется, за одну ночь. Прибыло такое количество гостей, что в местечке возник дефицит еды и мест для ночлега. Гости вынуждены были спать «в две смены»: часть из них спала до полуночи, после чего освобождала спальные места для тех, кто до полуночи развлекался. Популярность целебного источника продержалась приблизительно 10 лет, после чего наплыв посетителей снова разом снизился.

Рост всеобщего интереса к термальным курортам объяснялся отчасти распространением древнего мифа об источнике вечной молодости (нем. Jungbrunn), который нашел отклик в произведениях живописи и поэзии того времени, в том числе в картинах Лукаса Кранаха Старшего (1472—1553) и в одноименном стихотворении Ганса Сакса. По тогдашним медицинским представлениям для получения оздоровительного эффекта полагалось находиться в воде от десяти до двенадцати часов, пока на коже не появлялись язвы. Это эффект и был желательным результатом процедуры, так как считалось, что целебная вода может проникнуть в организм только через открытую кожу. Во время этой длительной процедуры пациентам подавали обед и напитки, а слух услаждали местные музыканты, причем играли они отнюдь не религиозные гимны. Пациенты развлекались также азартными играми в кости и карты. В целом на курортах, судя по письменным источникам того времени, царили самые свободные нравы.

Иоанн Франц Поджио (Johann Franz Poggio), секретарь папы римского Иоанна XXIII (1370—1419), во время вселенского церковного собора в Констанце (1414—1418) совершил поездку на термальный курорт Баден в кантоне Аргау в Швейцарии (не путать с Баденом близ Вены или Баден-Баденом в Германии). В одном из писем он описывает курортную публику, которая наслаждается жизнью в полной мере: беззаботных мужчин высокого происхождения и массу красивых женщин, многие из которых прибывали на курорт без мужей («Посетителей купален навещали их знакомые, которые находились на верхних галереях. Они могли наблюдать сверху, как купальщики обедают за плавающими столами. Красивые девушки просили «подаяние», и если им бросали сверху деньги, то они растягивали полы одежды, чтобы поймать монеты, и при этом обнажали свои прелести. Поверхность воды в купальне украшали цветы. Часто под сводами звучала музыка и пение. После обеда, когда голод был утолен, кубок с вином ходил по кругу, пока мог выдержать желудок, или пока флейты и литавры не начинали звать к таниу»У. ^[9]

Судя по всему, в описываемый период пребывание «на водах», где гости могли на какое-то время освободиться от социального контроля и вырваться из повседневности, характеризовалось желанием не столько оздоровиться, сколько развлечься, познакомиться с «юными прелестницами» и т. п. Отсутствие обычных обязанностей и ограничений, налагаемых должностью и статусом, способствовали вольности нравов. Как отмечено выше, на термальных источниках традиционно процветали азартные игры. С конца XVIII в. на курортах начали строить казино. В целом можно сделать вывод, что практики «отдыха на водах» уже на исходе Средневековья формировали ту особую атмосферу светских развлечений на курортах, которая стала частью аристократической культуры XVIII—XIX вв.

Традиции образовательных путешествий Средних веков связаны с появлением университетов, а также с развитием городов как центров ремесел и торговли. Изначально число университетов было невелико, и желающим учиться приходилось отправляться в дальнее путешествие. Преподавание велось на латинском языке, которым в той или иной степени владел любой грамотный человек, так что в сфере образования языкового барьера не существовало. Первый университет на территории Современной Германии (в Гейдельберге) был основан в 1386 г. Позднее появились университеты в Эрфурте, Кёльне, Лейпциге, Ростоке и др. Образование было платным. Часто студенты были вынуждены менять университет из-за стоимости жизни и обучения. Например, Болонья была для немецких студентов более дешевым городом, чем Кёльн.

Университеты традиционно поставляли клиентуру для владельцев местных постоялых дворов. Характерная черта средневекового университетского города — это кабачки, где собираются студенты, странствующие актеры, певцы и музыканты (шпильманы) и другие персонажи, сообщество которых для местных обывателей часто было чем-то непонятным, загадочным и даже тревожным. Происходившие в таких заведениях события обрастали слухами и трансформировались в легенды. Это в числе прочего формировало своеобразный облик университетского города. Например, туристическая популярность Лейпцига во многом связана с легендарной фигурой доктора Фауста. Гёте в своем «Фаусте», в сцене «Погребок Ауэрбаха» (Auerbachs Keller) с участием Мефистофеля увековечил это место студенческих пирушек с 500-летней историей.

С ростом числа университетов «образовательная мобильность» значительно возросла и стала широко распространенным явлением. Подтверждением тому служит большое количество сюжетов о «странствующих школярах» в фольклоре и литературе. В Германии был популярен, в частности, сюжет об обманщике-школяре, который берется передать на тот свет подарки от вдовы ее покойному мужу, а потом обманывает и ее второго мужа, который бросается за ним в погоню, чтобы наказать мошенника. Уже упомянутый Ганс Сакс использует этот сюжет в фастнахтшпиле^[10] «Странствующий школяр в раю» (“Der fahrend Schiller im Paradeis”). Поселяне и горожане, как и трактирщики, часто воспринимали появление бродячих школяров и студентов как стихийное бедствие (нем. Landplage), сравнимое с эпидемией или опустошительным нашествием саранчи, так как эта публика отличалась буйным нравом и, кроме того, не всегда была готова платить за еду, выпивку и кров.

В средневековом студенческом фольклоре — поэзии вагантов наряду с излюбленными темами буйного хмельного застолья, любви, студенческого братства и др. отражается также мотив странствий, разлуки с родными и близкими. Одно из значений слова «вагант» (лат. Vagant) — «бродяга». Странствие — это не только элемент образования, но и стремление обрести свой собственный жизненный опыт. Историки считают, что ок. 20 % всех студентов хотя бы один раз за время учебы меняли университет^[11]. Известная немецкая поговорка “Reisen bildet” (букв. «Путешествие образовывает») может рассматриваться как косвенное подтверждение традиций образовательной мобильности.

Одна из самых распространенных культурных практик эпохи Средневековья — это странствия подмастерьев и ремесленников, которые упоминаются уже в письменных источниках XIV в. В XVI в. такое странствие стало обязательным требованием цеховой системы и условием для получения звания мастера, что позволяло стать членом цеха (гильдии) ремесленников. Странствие иногда продолжались 3—4 года. Предполагалось, что за это время подмастерье мог приобрести не только профессиональный, но и жизненный опыт и вернуться в родной город настоящим мужчиной и зрелым мастером. Известная поговорка ремесленников того времени гласила: “Welt macht den Mann” («Кто повидал мир, то стал мужчиной»). Сам факт странствия становился своего рода аттестатом человеческой и профессиональной зрелости.

Предпочтительной целью были крупные города в имперских землях (Вена, Страсбург, Лейпциг, Франкфурт на Майне, Майнц и др.). Странствия совершали также в соседние страны (Данию, Голландию, Швейцарию, Польшу и Венгрию), реже — в романские страны. С XVII в. в круг стран, куда направлялись подмастерья, вошли Англия, Скандинавские страны и даже Россия^[12].

В немецком языке существует целый ряд обозначений для странствий подмастерьев и ремесленников, каждое из которых отражает ту или иную сторону этого явления: Handwerkswandern (странствия ремесленника), Gesellenwandern (странствия подмастерья), Wanderjahre (годы странствий), Walz (можно перевести как «турне», т. е. движение по кругу). Важно отметить, что понятие wandern предполагает перемещение пешком. Подмастерья переносили в пути многочисленные трудности: непогода, безденежье, голод. Нередко они неделями были лишены возможности помыться теплой водой или постирать одежду. Вши и блохи — частые спутники путешественников, ночующих в грязных ночлежках. Тем не менее есть многочисленные свидетельства, что в такие путешествия отправлялись отнюдь не по принуждению. Анонимный автор путеводителя по Германии, вышедшего в 1674 г., говорит об «эпидемии странствий ремесленников», о болезненной «жажде путешествий», когда «каждый ремесленник, которому мать собрала десяток пфеннигов в дорожную копилку», отправляется странствовать только потому, что это входит в число «признанных качеств достойного мужчины»^[13].

Следует отметить, что традиция пеших странствий ремесленников и подмастерьев сохранялась вплоть до эпохи индустриализации. Правда, в более поздние периоды ремесленники пользовались почтовой службой, чтоб отправлять свои дорожные пожитки (ранец со сменой белья, рабочими инструментами и проч.) в ближайший пункт назначения.

В немецких народных песнях и балладах очень часто встречается мотив «любви к странствиям» (нем. Wanderlust и Fernweh), отражающий, как представляется, жизнелюбивую энергию молодежи (нем. Reise- und Lebenslust). Надо сказать, что фольклор как элемент общественной психологии и национальной культуры формирует общенациональные поведенческие образцы. Странствия подмастерьев эпохи Средневековья, не являясь видом туризма, создавали определенную национально-культурную традицию путешествий, связанной с чувством индивидуальной свободы. С этой традицией связывались пешеходные путешествия в эпоху романтизма, а также альтернативные молодежные движения, возникшие незадолго до Первой мировой войны.

Приблизительно с середины XVI в. в германских землях, вслед за Англией и другими странами западной Европы, складывается традиция путешествий, которая в конце XVII в. получила название Grand Tour («большой тур» или «большое турне»). Этим термином обозначаются образовательно-развлекательные путешествия молодых представителей аристократии. Среди прочих исторических типов путешествий, сложившихся до появления самого понятия «туризм», именно Grand Tour наиболее близок туризму в современном понимании. Для таких путешествий заранее составлялась программа, которая предусматривала посещение образовательных учреждений, практику общения на иностранных языках, осмотр достопримечательностей, участие в развлечениях, светские визиты и т. п. Вокруг «больших турне» (далее — БТ) сложилась система услуг, соответствующих данному типу путешествия, включая услуги преподавателей, банкиров, портных, поваров и др. Все эти черты дают основания считать БТ первичной формой туризма.

БТ обычно рассматривается как вид образовательного путешествия, но в немецкоязычной исследовательской традиции для образовательных путешествий употребляется отдельный термин (нем. Bildungsreisen), и они рассматриваются как феномен буржуазной эпохи. Понятию Grand Tour соответствует немецкий термин Kavaliersreise (т. е. «путешествие джентльмена»), и под «джентльменами» понимаются не только представители аристократии и дворянства. Бюргерский патрициат вольных городов Германии сближался с ними по богатству, образованности, политическому влиянию и образу жизни. Эти люди служили в городском ополчении в качестве офицеров, занимались политикой, дипломатией и государственными делами и точно так же совершали в юности БТ, которое должно было завершить образование, привить светские манеры, подготовить к последующей службе и способствовать военной или административной карьере.

Развитие традиций БТ во многом связано с идеями и ценностями эпохи Возрождения и Реформации, которые быстро распространялись благодаря книгопечатанию, изобретенному в Германии во второй половине XV в. В эпоху Возрождения в кругах образованных людей Западной Европы происходит восстановление культуры путешествий, восходящих к античным образцам. Путешествие понимается как способ удовлетворения потребностей в разнообразии, новизне, в эстетических впечатлениях, а также как способ самопознания.

Большую роль в трансляции ценностей и поведенческих образцов сыграла литература о путешествиях, которая включала в себя самые разные жанры. Современные исследователи выделяют в отдельную категорию книги об искусстве путешествия, напрямую связанные с культурными практиками БТ. Отчасти такие книги восходили к традиции итинерариев (сборники маршрутов для паломников с описанием географических и иных особенностей той или иной местности), отчасти выполняли функции современных путеводителей. Для литературы такого рода в современной историографии Австрии, Германии и ряда других стран употребляется термин Ars apodemica («искусство путешествия», от греч. глагола apodemeo, «путешествовать»), введенный в конце 70-х гг. XX в. австрийским социологом Юстином Штаглем. «Аподемические» сочинения включали в себя советы и инструкции, которые относились к подготовке БТ, его осуществлению и подведению итогов^[14].

Корпус «аподемической» литературы на немецком языке постоянно расширялся. Немецкий топограф, ученый-гуманист Мартин Цей- лер (1589—1661) из Ульма в 1632 г. начал издавать серию книг «Ити- нерарии или описание путей» (нем. ltineraria oder Raysebeschreibung), рассчитанных на путешественников по Европе. В 1651 г. вышла его книга под латинским и немецким названием “Fidus Achates oder der getreue Raysgefehrt”, что означало в переводе «Верный спутник». Ее можно считать одним из первых путеводителей. Она отличалась компактным форматом, удобным для переездов, и содержала, помимо описания маршрутов, большое количество полезных советов^[15]. Характерно, что «аподемическая» литература обращается к античным культурным образцам. Например, описание путешествия Кристиана Эрнста, маркграфа Бранденбургского, «по Германии, Франции, Италии, Нидерландам и к границе испанских владений», выполненное известным баварским поэтом эпохи барокко Зигмундом фон Биркеном, вышло под названием «Бранденбургский Улисс», отсылая к путешествиям Одиссея^[16].

Такие факты подтверждают связь культурной практики БТ с идеями гуманистов. Считалось, что знакомство с нравами и обычаями разных стран, а особенно пребывание при дворах европейских правителей повышало уровень цивилизованности индивида. Находясь в окружении людей разных взглядов, молодой человек учился терпимости, умению владеть собой и хорошим манерам. Эти качества не возникали сами собой в среде провинциального немецкого дворянства. В «Бранденбургском Улиссе» приводятся слова нидерландского гуманиста Юстуса Липсиуса: «Те, кто подобно улиткам никогда не покидает своего дома... обычно склонны к гневу, своенравны, неукротимы, невежливы, недружелюбны, неуживчивы, не умеют вести себя с людьми — они никогда не были среди людей»^[17]. Нетрудно увидеть, что эта острая характеристика направлена против грубости провинциальных нравов эпохи «последних рыцарей». В конце XVII в. под влиянием идей гуманизма формируется новый поведенческий образец аристократа — не суровый воин, всегда готовый к бою, но галантный кавалер, обладающий вкусом и широким кругозором. Для приобретения таких качеств и следовало отправляться в БТ.

Классическое БТ продолжалось от одного до трех лет, ему предшествовало самое тщательное планирование. Подготовка включала в себя изучение языков, подбор карт, навигационных и оптических инструментов для наблюдения за природными явлениями, а также составление рекомендательных писем. «Аподемические» книги рекомендовали «правильные» маршруты и достопримечательности, указывали, на что следует обращать внимание в самом путешествии и как это фиксировать в путевых дневниках. Практические советы касались гигиены, правильного выбора одежды, обмена денег, найма лошадей и т. п. Значительное внимание уделялось правилам поведения: например, при общении с представителями иных конфессий рекомендовалось избегать религиозных споров.

Составлялся список нужных людей, с которыми необходимо было встретиться, а также программа обучения. Юные аристократы путешествовали в сопровождении свиты, состав и численность которой зависела от знатности и богатства путешественников (точнее, их родителей или опекунов, которые финансировали поездку). Представители бюргерского сословия пользовались обычно наемными или почтовыми каретами, но и их свита, как минимум, должна была состоять из камердинера и наставника-гувернера^[18]. Гувернеры (нем. Hofmeister) фактически выполняли функции руководителей тура. Обычно это были профессиональные воспитатели, пользующиеся особым доверием семьи. Это понятие не следует путать с одноименным чином «гофмейстер», который носили управляющие хозяйством (своего рода «министры-администраторы») при дворе феодальных правителей. Некоторые гувернеры, сопровождавшие юных джентльменов в БТ, имели чин гофмейстера. Наставник вел записи о путешествии и регулярно писал письма родителям (опекунам) своего подопечного с отчетом о путешествии, при необходимости просил разрешения на какие-либо изменения в запланированной программе и, соответственно, отвечал за выполнение полученных письменных распоряжений. При этом и сам подопечный должен был регулярно отправлять родителям или опекунам письменные отчеты о результатах обучения и об участии в светской жизни. Такая практика позволяла контролировать поведение юного джентльмена. В то же время в известных пределах наставники обычно проявляли снисходительность к «шалостям» своих подопечных (азартные игры, посещения увеселительных заведений и т. п.). В духе популярной в те времена теории о темпераментах считалось, что молодым людям полагается «перебеситься».

Обязательным элементом БТ было совершенствование навыков общения на иностранных языках. Этой цели служили как занятия с преподавателями, так и участие в светской жизни. Лучшим способом овладеть иностранным языком считалось общение с дамами. Так, молодой граф Линар в своих заметках о БТ (1731 г.) отмечает, что ложи в оперном театре Турина во время спектаклей превращались в комнаты для аудиенций. Далее он пишет: «Как это принято в Италии, каждый раз следовало обойти все ложи, пока продолжается спектакль. И поскольку все итальянские дамы невероятно разговорчивы и любезны с иностранцами,... можно легко и незаметно для себя свободно овладеть их языком, тем более что он не представляет трудностей для тех, кто хотя бы немного учил французский или латынь»^[19].

БТ, как правило, включало в себя посещение памятников античности и христианских святынь в Италии (прежде всего в Риме). Знакомство с выдающимися творениями искусства (как и с творениями природы) считалось обязательным элементом образования, независимо от вероисповедания путешественника. В то же время у протестантов были свои святыни и памятные места, связанные, в частности, с борьбой протестантской Голландии за независимость от католической Испании^[20]. Планировалось пребывание в университетских городах с посещением лекций по дисциплинам, которые считались важными для представителей правящего класса (главным образом, по истории и юриспруденции). Предусматривалось также знакомство с достижениями науки и техники, организацией военного дела, посещение парков, осмотр коллекций и т. п. Кульминационным пунктом БТ становилось пребывание в Париже. Обычно молодые дворяне брали там уроки верховой езды и фехтования, но основное время уделялось практике во французском языке. Большое значение для БТ имело участие в светской жизни. Присутствие на званых обедах и приемах было способом подтверждения престижа семьи. Для того чтобы получить приглашения, юные аристократы запасались рекомендательными письмами от влиятельных родственников и (или) друзей. Результаты таких визитов подробно описывались в путевых заметках, дневниках и письмах на родину.

Уместно отметить особые связи между немецкой аристократией и королевским домом Англии. В начале XVIII в., после смерти бездетной королевы Анны, права на английский престол получили правители ганноверского правящего дома. Между Ганноверским княжеством и Английским королевством был заключен личный союз о престолонаследии «Персональная уния» (нем. Personalunion). Ганноверская ветвь правила в Англии более столетия, и родственные связи между немецкими правящими домами способствовали тому, что молодых немецких аристократов охотно принимали при дворе в Лондоне.

В целом можно говорить о больших турне как о многогранном явлении. Они включали в себя элементы образовательных и развлекательных путешествий и в то же время были средством инициации молодого человека для перехода во взрослую жизнь. Вероятно, именно их многофункциональность и способность адаптации к меняющимся социальным обстоятельствам и культурным практикам и объясняет длительность существования этого феномена.

Однако к середине XVIII в., когда политическое влияние аристократии в значительной степени ослабло, а влияние государственной бюрократии возросло, путешествия с образовательными целями утратили свой сословный характер. Начиная с этого времени, БТ просто превращается в путешествие представителей «образованного класса», т. е. того социального слоя, который в равной степени рекрутировался из дворянства и представителей «третьего сословия» и уже нес в себе черты некой объединенной элиты.

Авторы: Кужель Юрий, Полынова Любовь, Граве Алексей, Крючков Александр

• [1] Кужель Ю. Л. Мир японского паломничества. С. 5.
• [2] Ле Гофф Ж. Цивилизация средневекового Запада. С. 128.
• [3] Исходной точкой «дороги франков» считалось Кентерберийское аббатствов Англии. В 990 г. по ней отправился в Рим тогдашний епископ Кентерберийский, чтобыпринять у Папы знаки епископского достоинства.
• [4] Berktold-Fackler Е, Krumbholz Н. Reisen in Deutschland. S. 14.
• [5] vgl. von Gtildenstubbe E. S. „Jakobus in der frankischen Literatur". In: Herbers K., Plotz R.(Hrsg.) Der Jakobuskult in ,,Kunst“ und „Literatur". S. 255.
• [6] URL: http://www.kevelaer-wallfahrt.de/entstehung-wallfahrt-kevelaer.html
• [7] Plotz R. Wallfahrten. In: Bausinger H. (Hg.), Reisekultur. Von der Pilgerfahrt zummodernen Tourismus. S. 37—38.
• [8] URL: http://www.kevelaer-wallfahrt.de/entstehung-wallfahrt-kevelaer.html
• [9] ErtzdorffX. von, Neukirch D. (Hrsg.) Reisen und Reiseliteratur im Mittelalter und in derFriihen Neuzeit. S. 489—490. См. также: Krizek Vladimir. Kulturgeschichte des Heilbades.
• [10] Фастнахтшпиль (нем. Fastnachtspiel — букв. — масленичная игра), вид немецкогонародного театра (средневековый фарс). Первоначально бытовая сценка, обычно анекдотического характера. В XIV—XVI вв. фастнахтшпиль подвергся литературной обработке (Большой энциклопедический словарь).
• [11] Vgl. Sieysztor A. Organisation und Ausstattung. In: Rtiegg W. (Hrs.) Geschichte derUniversitat in Europa. Bd. I. Mittelalter.
• [12] Opaschowski H. Tourismusforschung. S. 69.
• [13] Opaschowski Н. Tourismusforschung. S. 69.
• [14] См.: Stagl J. Ars Apodemica. Bildungsreise und Reisemethodik von 1560 bis 1600 //Reise und Reisenliteratur/Hrsg. von ErzdorffX., Neukirch D., Schulz R. S. 141—191.
• [15] См.: Krohrt Н. Karl Baedeker und seine Konkurrenten. In: Reisen und leben, Heft 16 /1988.
• [16] Birken, Sigmund von: Hochfiirstlicher Brandenburgischer Ulysses, oderVerlauf der Landerreise. URL: http://www.mdz-nbn-resolving.de/urn/resolver.pl?urn=urn:nbn:de:bvb:12-bsbl0469850-8
• [17] Цит. no: Leibetseder M. Die Kavalierstour: Adlige Erziehungsreisen im 17. und 18.Jahrhundert. S. 43.
• [18] Leibetseder М. S. 83.
• [19] Leibetseder М. S. 124.
• [20] Op. cit. S. 151.