Оформление сделок

Система оформления сделок по Уложению претерпела наиболее значимые изменения. Общим правилом стало требование соблюдения письменной формы сделки. Оформленное таким образом обязательство именовалось крепостью. При этом сделки крупные, совершаемые в больших делах, заключались при посредничестве площадного подьячего и требовали наличия не менее пяти или шести сторонних свидетелей. Составленные подьячим грамоты заверялись печатью в приказной палате. Средние по размеру (по важности) сделки требовали двух, трёх свидетелей. Если речь шла о мелких (бытовых) сделках, то последние оформлялись непосредственно лицом, их совершающим (лицом, возлагающим на себя соответствующее обязательство), без привлечения свидетелей.

Такие правила оформления сделок предполагали от участников определённого знания грамоты. В тех же случаях, когда сделку совершало лицо, грамотой не владеющее, то в качестве посредника привлекались лица, пользующиеся доверием со стороны должника. Уложение даёт примерный перечень таких лиц: духовный отец, родные братья, дядья, племянники. В сельской местности неграмотные участники могли воспользоваться помощью земского либо церковного дьяка.

«Глава X. Ст. 246. А которые люди учнут у кого займовати в кабалы денег, или инаго чего нибудь, или кто кому учнет давати на себя записи, или иныя какия нибудь крепости в больших делех: и им заёмные кабалы и всякия крепости велеть писать на себя, и в послусех писатися на Москве и в городех площадным подьячим; а писати послухов в крепостях на Москве и в городех, в больших делех человек по пяти и по шести, а не в больших делех человека по два и по три, а меньше дву человек в послусех ни в каких крепостях не писати, и давати такия заёмныя кабалы и всякия крепости на себя за своими руками. А которые грамоте не умеют, и им велети в своё место к тем кабалам и ко всяким крепостям прикладывать руки отцем своим духовным, или братьям своим родным, или дядьям, или племянником, или кому они в том верят. А мимо площадных подъячих и без послухов никому ни на кого крепостей не писати. А будет кто у кого заняв денег, или инаго чего заёмную память напишет на себя сам своею рукою, или ту память велит на себя написати человеку своему, а сам к той памяти руку приложит: и таким заёмным памятем верить, и суд по них давати.

247. А будет кому нибудь лучится у кого заняти денег рублев пять, или шесть или десять, или хлеба, или инаго чего нибудь против тоя цены в селе, или в деревне, или кто какое угодье в наём отдаст против тоя же цены, а грамоте он умеет, и крепость на себя сам напишет, или кому велит написати, а сам руку приложит, хотя и без послухов: и таким крепостям по тому же верити, и суд по них давати.
248. А которые люди в селех и в деревнях грамоте не умеют: и им в таких не в больших делех велеть на себя такия крепости писать иных сел земским, или церковным дьячком, или кому нибудь, и к тем крепостям велети в своё место прикладывать руки отцем своим духовным, или кому в том они верят сторонним людем.
249. А которые люди такия крепости учнут на кого имати: и им таких крепостей в своих вотчинах и поместьях попом своим, и дьячком, и людем писать не велети. А будет у кого такия крепости объявятся: и таким крепостям не верити по тому, что писали те крепости их же сел попы и дьячки.
250. А вотчинныя и дворовыя купчия, и закладныя, и данныя и иныя вся-кия крепости в больших делех всяких чинов людем велеть на Москве и в горо-дех писати, и в послусех писатися на площади площадным подьячим; а в селех и деревнях и по подворьям таких крепостей в больших делех, опричь сговорных, свадебных записей и духовных и заёмных памятей, ни кому не писать».

Уложение не называет точный круг сделок, оформляемых крепостным порядком. Приводятся лишь отдельные случаи, когда такой порядок обязателен. К этому следует добавить, что в Уложении отсутствует единая терминология. Крепостями подчас именовались и мелкие бытовые сделки, совершаемые на дому или в сельской местности.

Постепенное вытеснение устных сделок письменными было обусловлено естественным развитием права и превращения его в формализованную систему, в которой несоблюдение письменной формы сделки влекло невозможность в судебном порядке защищать свои права.

Оспаривание сделок. Правовая мысль XVII века ещё не знает категории недействительных сделок. Но осмысление того, что не всякое действие, имеющее видимость сделки, порождает гражданско-правовые последствия, уже есть.

Уложение выделяет три случая порока сделки.

Во-первых, это составление подложной крепости. Этот состав охватывается исключительно уголовным правонарушением. Данный случай (как он сформулирован в Уложении) сам по себе не является завершённым составом — составление подложной крепости без сфальсифицированной подписи должника не имеет даже видимости сделки и не может являться основанием к возбуждению в суде дела. Строго говоря, в итоге речь идёт о принуждении к заключению сделки путём заставления лица поставить под составленным документом свою подпись.

Во-вторых, принуждение к заключению сделки. В данном случае лицо заставляют принять на себя несуществующее кабальное обязательство. В итоге в сделке наличествует порок воли, поскольку последняя сформирована вследствие оказания насилия или какой-либо угрозы в отношении одного из участников сделки.

В-третьих, ложное обвинение в принуждении к сделке. Имеются в виду те случаи, когда должник оспаривает факт добровольности принятия на себя обязательства. Для проверки данного заявления проводилось расследование, в ходе которого делалась очная ставка заявителя жалобы и его свидетелей с кредитором и площадными дьяками, удостоверившими оспариваемую крепость. При доказанности факта оговора заявителя и его свидетелей подвергали телесным наказаниям (публичной порке); иск удовлетворяли, а должника сажали в тюрьму на полгода.

Уложение различает состав ложного обвинения в принуждении сделки с ложным утверждением перед судом о подложности крепости. Разница между описываемыми случаями в том, что ложное утверждение перед судом воспринимается не в качестве преступного факта, а как возражение против иска. При этом важно, что до суда должник каких-либо самостоятельных действий по оспариванию сделки не предпринимал. В таком случае данные возражения судом игнорируются, иск удовлетворяется.

Поскольку речь шла о пороке сделки ввиду отсутствия воли одной из сторон на её совершение, то заинтересованная сторона могла оспорить такую сделку. Так как принуждённая сторона точно знала о моменте принуждения, то Уложение устанавливало сроки на оспаривание. Об этом надлежало заявить в три или четыре дня после принуждения. Максимальный срок для заявления — неделя. Вероятно, Уложение, устанавливая такие короткие сроки, исходило из того, что пропуск последних являлся основанием для отказа в удовлетворении жалобы.

При доказанности указанных выше неправомерных фактов гражданско-правовые последствия сделок не наступали. В качестве санкции выступали не имущественные последствия, а скорее уголовные. Уличённых в подобных действиях лиц пытали и сажали в тюрьму на полгода. Ответственность дьяков как лиц государственных была жёстче — им грозила потеря руки.

«Глава X. Ст. 251. А будет кто, умысля воровски, и стакався с площадными подьячими, напишет на кого в большом долгу заёмную кабалу, или иную какую крепость в большом деле за очи, и написав ту крепость, зазовет его к себе, или к иному к кому на двор, и велит ему к той крепости руку приложить, или ему велит написать в чем нибудь заёмную кабалу своею рукою неволею: и тому, над кем такое дело учинится в том на того, кто над ним такое дело учинит, являти окольным людем, и в приказех судьям, а в городех Воеводам, и приказным людем подавати явки, после того, как над ним такое дело учинится, того же дни, и бити челом на тех людей, которые над ним такое дело учинят, об очной ставке и о сыску вскоре, дни в три, или в четыре и большое в неделю.

Да будет кто о таком деле на кого учнет бити челом: и судьям и Воеводам и всяким приказным людем по тому челобитью, сыскивая тех людей, на кого такое челобитье будет, роспрашивать и с челобитчики ставить с очей на очи, и сыскивати всякими сыски накрепко; а будет дойдет до пытки, и тех людей пытать, до кого дойдет. Да будет сыщется, кто на кого возмет какую крепость нарядным делом, по неволе: и таким людем, кто такия крепости учнет имати по неволе, чинити жестокое наказание, бити их кнутом нещадно при многих людех, чтобы им и иным таким впредь неповадно было так воровати; да на них же велети тем людем, на которых они такия воровския крепости сделают, правити безчестье; да их же за ту вину сажати в тюрьму на полгода. А площадным подьячим, которые такия крепости учнут писать воровством за очи, чинити казнь, отсечь рука. А кто в такия крепости учнет воровством же в послусех писатися: и тем чинити жестокое наказание, бити кнутом по торгом, и сажати их в тюрьму, на сколько Государь укажет.

252. А будет кто кому дав на себя какую крепость учнет на того, кому он ту крепость даст, являти и бить челом Государю и сказывать, что на него та крепость взята по неволе, и учнет он в том слатися на сторонних людей по стачке, а писана та крепость на площади, и в послусех у тое крепости писалися площадные подьячие, и его рука у той крепости есть, а тот кому он ту крепость на себя даст, и площадные подьячие на очной ставке с ним учнут говорити, что та крепость прямая, а не нарядная, а те люди, на которых тот челобитчик пошлется с ними по стачке, учнут ту крепость называти нарядною же, а после того сыщется допряма, что та крепость прямая, а не нарядная, а лживят ее для того, чтобы по ней истцова иску не платити: и тому челобитчику за такое его ложное челобитье, и тем людем, которые учнут по нем говорити ложно, с ним по стачке, учинити жестокое наказание, велеть их бить кнутом нещадно при многих людех, чтобы на них же велети тому, на кого они такое дело напрасно затеют, доправить безчестье, да иск его по крепости сполна, да его же вкинуть в тюрьму на полгода.
253. А будет кто кому дав на себя какую крепость нибудь и учнет ту крепость на суде лживить, а та крепость за его рукою и писана та крепость на площади, и в послусех в той крепости написаны площадные подьячие, а до суда на ту крепость челобитья его и явок не бывало: и таким ответчиком не верить, и велеть на них по таким крепостям истцовы иски править и отдавать истцом».

Виды регулируемых Уложением договоров немногочисленны. К числу тех, которые могут иметь отношение к торговым операциям, следует отнести поклажу, заём, залог, поручительство. Купля-продажа — важнейший договор торгового права, в Соборном Уложении регламентируется, как правило, в отношении отчуждения недвижимости (поместий, вотчин). Продолжает развиваться институт торговой несостоятельности.