Интервью

Интервью

Искренний наблюдатель

Эрик Адлер пришел в «Kansas City Star» в 1985 г., после шести лет волонтерской работы в скорой помощи в родном городе Монклер (Нью-Джерси), трех лет лабораторных исследований в фармацевтической компании в Натли (Нью-Джерси) и трехмесячной ночной работы журналистом широкого профиля в «The Omaha World-Herald». Эрик получил степень бакалавра по физиологии и зоологии в университете Рутгерса (Нью-Джерси) в 1981 г. и, работая в скорой помощи, определился с профессией — журналистика, в 1985 г. получил степень магистра в Высшей школе журналистики Колумбийского университета в Нью-Йорке.

В «Star» Эрик начинал как научный журналист, с 1993 г. работает в жанре feature, Эрик говорит — enterprising journalism, журналистика вечных тем.

«Они были молоды в ноябре 1978 г. Она, стройная и общительная, 26-летняя девушка с вьющимися каштановыми волосами и в белом платье, родом из округа Джонсон. Он, работяга и тусовщик из Миссури, 28-летний парень с бородой и в костюме, достаточно легкомысленный, чтобы устраивать гонки на маслкарах [класс американских автомобилей в 1960— 1970-х годах] по улицам Рейтауна [город в штате Миссури] и жить у приятеля в чулане, как в спальне».

Так начинается очерк о Денис Томас, 61-летней американке, оказавшейся перед выбором — отдавать ли (и когда?) мужа, у которого обнаружили болезнь Альцгеймера, в центр по уходу. Над «Решением Деннис» Эрик Адлер в паре с фотографом работал три месяца — именно столько времени потребовалось женщине для принятия решения.

Жизнь или смерть

Болезнь Альцгеймера — заурядная, обыденная тема, давно уже не новость. Это и привлекло Эрика — лишенная сенсационной, сиюминутной актуальности, но отнюдь — не оригинальности. «Решение Деннис» имело объяснительную ценность — четырехчастный материал содержал опыт и знания, которые могли помочь читателям, столкнувшимся с той же дилеммой. Вникая в проблему, Эрик общался с Денис, ее мужем, его мамой, соседями и докторами, собирал данные и читал документы; изначально не новостная история обретала черты расследования — журналист касался экономических, политических и медицинских аспектов. «Это — то решение, которое многим людям предстоит принять в последующие годы, поскольку Америка стареет. Все больше людей узнают, что такое Альцгеймер», — говорит Эрик Адлер.

На поиски правильного героя у него уходит неделя-две. Не столько проблема найти человека, чей близкий страдает от болезни или проходит сложный этап в жизни, сколько найти того, кто решится впустить в свою жизнь посторонних, не только журналиста и фотографа, но и многотысячную аудиторию незнакомцев. Ища героев для «Решения Денис», Эрик обзванивал десятки центров и социальных служб, пока ему не назвали фамилию Томас.

Эрик пишет о людях, переживающих тяжелые или драматические события. История может получиться только в том случае, если она имеет значение для самого человека. Скажем, девушка хочет попасть в группу поддержки, но если она сама не считает это чем-то важным, тогда это неинтересно журналисту и не будет волновать читателей. И наоборот — если стать чирлидером для нее самое важное в данный момент, тогда история захватит и аудиторию. «Ставки должны быть высоки, — говорит Эрик, — и такими ставками могут быть жизнь и смерть — буквально или образно».

Сколько стоит доверие?

Эрик предпочитает телефонные интервью — герой чувствует себя в безопасности, он или она дома и может продолжать заниматься рутинными делами, вести себя естественно и при этом разговаривать часами с журналистом. Пока Эрик не получит достаточно информации о личности героя, его или ее детстве, отношениях с детьми и родителями, тревогах и страхах, он не просит о личной встрече. Когда люди открываются, они чувствуют привязанность к журналисту, знают заранее, что их расспрашивают не с целью поставить в неловкую ситуацию или разоблачить, наоборот, — это интервью с целью понять. Когда журналист лично встречается с героями, он видит перед собой людей, которых уже очень хорошо знает.

«Доверие нужно заработать», — считает журналист, и его валюта — вопросы, нередко уточняющие. «Правильно ли я понимаю? Правильно ли я слышу?» Иногда герои говорят: «Да, да, да, это в точности, что я чувствую, или отчасти, не совсем». Тогда Адлер просит их объяснить. «Если люди знают, что их понимают, они больше доверяют. Все, что они хотят, — это быть понятыми», — говорит Эрик. Иногда его самого спрашивают: «Что вы думаете?», и он может думать совершенно противоположное. «Я отвечаю, но это и не ответ. “Что я думаю — неважно, но я скажу тебе вот что: я знаю людей, которые считают так же, как и ты”. И тогда они: “О, верно, они тоже так думают!”. Они не хотят знать, что я думаю на самом деле, они хотят знать, что то, что они думают, — не плохо, даже если это ужасные и страшные вещи, если это — расизм, сексизм или что-то классовое», — говорит Эрик.

Дружелюбие и доверие — важные качества в общении и условие хорошей истории, но Эрик не получает приглашения на вечеринку по случаю дня рождения или Рождества. «Если они говорят мне: “Мой старший сын делает то-то и то-то”, я говорю: “Ок, у меня та же проблема с моим сыном”. Я знаю о них все, они знают обо мне — почти ничего», — говорит Эрик.

Иногда после особенно тяжелых интервью он берет перерыв — собирает данные, ищет дополнительную информацию, обдумывает разговор, но не пишет. Перерыв длится от пары часов до пары дней. Иногда он возвращается к героям с просьбой объяснить то, что узнал накануне.

«Я слышу тебя»

Эрик называет себя заинтересованным наблюдателем, свидетелем. «Моя работа — рассказать твою историю, она не обо мне, не о том, что я чувствую или думаю, не о моем мнении, или о том, что я думаю есть правильно или неправильно. Я здесь, чтобы рассказать твою историю настолько честно и объективно, насколько могу», — говорит Эрик и добавляет, что «честно и объективно» совсем не значит холодно и отстраненно. Это 128

значит рассказать правду о том, что происходит. Иногда Эрик общается с людьми, совершившими преступления, но не его роль выносить приговор: смотрите, вот — антигерой. Но если люди нарушают закон, журналист так об этом и пишет. «Только читатель может судить героя публикации», — считает Эрик.

Эрик Адлер постоянно использует метафоры, на этот раз он сравнил журналистику с театром. Журналист не пишет пьесу, не придумывает диалоги, он наблюдает, смотрит постановку и описывает то, что происходит за кулисами и на сцене, под и над ней, описывает мысли режиссера, но он не в составе актеров, он не играет, он — всегда зритель.

***

Еще одна метафора — о технологии. Сегодня рассказать историю можно с помощью видео, мультимедиа, можно снять сюжет так, что в кадре останется только герой, но современные технологии не изменяют сути профессии. «Это все равно что построить мост, — говорит Эрик. — Можно использовать дерево, сталь или сверхпрочный титан, но какой бы материал мы ни использовали, наша цель — перекинуть мост через реку. То же и с журналистикой: общаться с людьми, записывать, проверять факты. По-прежнему репортер делает заметки в блокноте, а набирает он историю на компьютере или печатной машинке — не имеет значения».

Наталья Авдонина (Журналист. — 2015. — № 3. — С. 84, 85)