Защита трудовых прав спортсменов и тренеров в допинговых спорах

Способы защиты трудовых прав спортсменов и тренеров в делах о нарушении антидопинговых правил

В силу ст. 45 Конституции РФ гражданам России гарантируется государственная защита прав и свобод человека, к которым относится и право на труд.

В свою очередь ст. 352 ТК РФ предусматривает способы защиты трудовых прав и свобод. Поскольку согласно действующему трудовому законодательству — ст. 348.1 ТК РФ — спортсмены и тренеры могут являться работниками, следовательно, имеют право на защиту своих трудовых прав и свобод способами, установленными указанной статьей.

Данная норма в качестве основных способов защиты таких прав и свобод предусматривает самозащиту трудовых прав, защиту трудовых прав и законных интересов работников профессиональными союзами, органами государственного контроля (надзора) за соблюдением трудового законодательства, а также судебную защиту.

Поскольку ст. 352 ТК РФ содержит перечень лишь основных способов защиты, то представляется, что имеют место и иные (не основные) способы защиты трудовых прав.

В связи с этим следует согласиться с Е. С. Герасимовой, высказывающей мысль о том, что «перечень способов защиты трудовых прав и свобод, указанный в ст. 352 ТК РФ, не является исчерпывающим. К ним могут быть отнесены и иные способы, например, защита трудовых прав с использованием относительно новых для России институтов Уполномоченного по правам человека в Российской Федерации; уполномоченных по правам человека в субъектах РФ, Общественной палате РФ;... Разрешение индивидуальных трудовых споров в КТС;... Использование процедуры медиации...»^[1].

Говоря о защите трудовых прав, необходимо подчеркнуть, что некоторые ученые рассматривают таковую в широком и узком смыслах. Представляется справедливым указание В. А. Чибисова на то, что «под защитой трудовых прав работников в широком смысле понимается любого рода деятельность, совершаемая субъектами в интересах работника и способствующая улучшению условий их труда и благосостояния».

При этом далее автор поясняет, что «защита трудовых прав “в узком смысле (или собственно защита)” раскрывалась как непосредственное восстановление нарушенных или оспариваемых прав, осуществляемое управомоченными органами в установленной процессуальной форме».

Что касается спортсменов и тренеров, то трудовое законодательство не содержит каких-либо особенностей защиты трудовых прав и свобод для этой категории работников. Однако если говорить о дополнительных способах защиты, то необходимо подчеркнуть, что особенности регулирования труда спортсменов устанавливаются трудовым законодательством и иными нормативными правовыми актами, содержащими нормы трудового права, а также локальными нормативными актами, принимаемыми работодателями с учетом норм, утвержденных спортивными общероссийскими федерациями, и мнения выборного органа первичной профсоюзной организации (ч. 3 ст. 348.1 ТК РФ). Из приведенной нормы можно сделать вывод, что акты общероссийских спортивных федераций могут устанавливать для спортсменов и тренеров дополнительные способы защиты трудовых прав и свобод.

Примером в данном случае может служить Дисциплинарный регламент Континентальной хоккейной лиги, утвержденный Федерацией хоккея России и согласованный с профсоюзом, который в ст. 35 предписывает создание Дисциплинарного комитета, в компетенцию которого входит «урегулирование спортивных корпоративных, спортивных дисциплинарных и имущественных (материальных) споров, спортивных трудовых споров по договоренности сторон, иных споров без исключения».

Аналогичный орган — Палата по разрешению споров — создана в Российском футбольном союзе. Деятельность палаты установлена Регламентом Российского футбольного союза по разрешению споров (утвержден постановлением Бюро Исполкома РФС от 03.03.2017 № 166/10). В компетенцию Палаты входит рассмотрение споров, вытекающих из трудовых договоров с футболистами и тренерами.

Таким образом, можно утверждать, что для спортсменов и тренеров трудовым законодательством предусмотрена возможность создания дополнительных органов по разрешению споров, которые в рамках ст. 352 ТК РФ должны быть отнесены к способам защиты прав и свобод данной категории работников.

Особо необходимо подчеркнуть, что на сегодняшний день в Федеральном законе «О физической культуре и спорте в Российской Федерации» внесены изменения, которые содержатся в гл. 5.1 «Рассмотрение споров в профессиональном спорте и спорте высших достижений». Согласно ст. 36.1 указанного Закона для разрешения спортивных споров (с участием спортсменов и тренеров) в России создается Автономное арбитражное учреждение, в компетенцию которого входит рассмотрение, например, споров о нарушении антидопинговых правил (п. 2 ст. 36.3) и индивидуальных трудовых споров спортсменов и тренеров в профессиональном спорте и спорте высших достижений (п. 11 ст. 36.3). Отнесение к компетенции указанного третейского органа разрешения индивидуальных трудовых споров представляется проблематичным и противоречащим действующему законодательству как трудовому, так и гражданско-процессуальному.

В соответствии со ст. 391 ТК РФ непосредственно в судах рассматриваются индивидуальные трудовые споры о восстановлении на работе независимо от оснований прекращения трудового договора. Согласно ст. 24, 29 ГПК РФ дела, вытекающие из трудовых отношений, рассматриваются районными судами Российской Федерации. Данную норму конкретизирует постановление Пленума Верховного Суда РФ от 17.03.2004 № 2, где в п. 1 установлено, что в силу п. 1 ч. 1 ст. 22 ГПК РФ и ст. 382, 391 ТК РФ дела по спорам, возникшим из трудовых правоотношений, подведомственны судам общей юрисдикции.

В силу ст. 5 ТК РФ нормы трудового права, содержащиеся в иных федеральных законах, должны соответствовать настоящему Кодексу. В случае противоречий между настоящим Кодексом и иным федеральным законом, содержащим нормы трудового права, применяется настоящий Кодекс.

Если вновь принятый федеральный закон, содержащий нормы трудового права, противоречит настоящему Кодексу, то этот федеральный закон применяется при условии внесения соответствующих изменений в настоящий Кодекс. Что касается регулирования трудовых отношений, то специальной нормой по отношению к Федеральному закону «О физической культуре и спорте в Российской Федерации» будет именно ТК РФ. Таким образом, нормы закона о полномочиях третейского органа, позволяющие рассматривать трудовые споры с участием спортсменов и тренеров, не могут применяться, так как противоречат ТК РФ.

Представляется, что рассмотрение трудовых споров с участием спортсменов и тренеров повышает уровень защищенности таких работников. Что касается основных способов защиты трудовых прав, то на спортсменов и тренеров распространяются нормы трудового законодательства, содержащиеся в гл. 56— 60 ТК РФ.

Как уже отмечалось, гл. 54.1 ТК РФ не содержит каких-либо особых норм, регламентирующих порядок разрешения трудовых споров со спортсменами. Следовательно, данная сфера отношений регулируется общими нормами Кодекса. Как указано в ст. 352 ТК РФ, основными способами защиты трудовых прав и свобод являются: самозащита работниками своих трудовых прав; защита трудовых прав и законных интересов работников профессиональными союзами; государственный контроль (надзор) за соблюдением трудового законодательства и иных нормативных правовых актов, содержащих нормы трудового права; судебная защита.

В целях самозащиты трудовых прав работник после извещения работодателя в письменной форме может отказаться от выполнения работы, не предусмотренной трудовым договором, а также отказаться от выполнения работы, которая непосредственно угрожает его жизни и здоровью за исключением случаев, предусмотренных ТК РФ и иными федеральными законами. На время отказа от указанной работы за работником сохраняются все права, предусмотренные трудовым законодательством и иными актами, содержащими нормы трудового права.

Что касается ситуации с допингом, то представляется, что спортсмен также вправе отказаться от исполнения своих обязанностей в случае, когда ему станет известно о том, что тренер настаивает на приеме командой запрещенных препаратов. Примером может послужить молодежная сборная России по хоккею с шайбой, где у 30 спортсменов был обнаружен запрещенный препарат мельдоний, после чего часть игроков была заменена на других хоккеистов, которые не готовились к выступлению и, соответственно, проиграли^[2]. Очевидно, что в данной ситуации мог иметь место факт централизованного приема препарата под руководством специалистов сборной команды.

Следовательно, если допинговое вещество оказывает вредное влияние на организм спортсмена, то здесь можно говорить о нарушении правил техники безопасности работодателем.

В связи с этим интерес представляет мнение И. А. Костян, полагающей, что «прежде чем говорить о защите (прав. — Прим. авт.), надо вспомнить, что реализация права на сегодняшний день возможна только в четырех формах. К ним относятся: осуществление субъективного права, исполнение юридической обязанности, соблюдение права и последнее — право-реализация, которая осуществляется органами, наделенными полномочиями... Для защиты права необходима возможность исполнять, реализовывать, выполнять, соблюдать нормы законы. В этом случае для реализации права есть определенные средства. Для этого созданы органы, которые обеспечивают надзор и контроль. Органы надзора не осуществляют надзор надлежащим образом».

Необходимо отметить, что не выработана система контроля мероприятий по предотвращению применения допинга именно в спортивных организациях, в то время как на спортсменов налагается обязанность не нарушать антидопинговые правила, а на тренеров — обеспечить меры по предотвращению применения допинга спортсменами, а на спортивные организации, которые являются работодателями, никаких обязанностей в этой части не возлагается.

Рассмотрим гипотетическую ситуацию, когда в спортивной команде «принято» применять незначительные допинговые средства для восстановления физических сил спортсменов. К примеру, тренер команды совместно с врачом разработали определенную систему приема допинга. Спортсменам известно о данной ситуации, но они подчинены тренеру. Руководитель клуба заинтересован в этом, поскольку команда занимает достойные места в соревнованиях, у тренера повышается рейтинг, игроки получают хорошие премиальные за победу. Таким образом, всем известен противозаконный факт использования допинговых средств, однако он замалчивается, поскольку каждая сторона видит в этом свою выгоду. Никто не обращает внимания на постепенное негативное влияние на организм спортсмена допинговых манипуляций, отрицательное воздействие которых может сказаться на здоровье гораздо позже. Проблема также заключается в том, что каждый новый приходящий в команду игрок вынужден становиться соучастником такой системы, поскольку само окружение обязывает его к этому.

В связи с этим представляется, что необходимо возложить обязанность на органы, осуществляющие контроль соблюдения действующего законодательства, проводить проверку соблюдения антидопингового законодательства со стороны спортивной организации — работодателя. Мерами такой проверки могут быть, в частности, опрос работников, контроль перечня допустимых медицинских препаратов в комнате спортивного врача и т. д.

Если же говорить об органах, наделенных полномочиями рассматривать трудовые споры с участием спортсменов и тренеров, то в числе первых таких органов следует указать Комиссию по трудовым спорам (КТС). Так, из смысла норм ТК РФ следует, что КТС уполномочена рассматривать споры об оспаривании наложенного на спортсмена или тренера дисциплинарного взыскания (за исключением увольнения) также за нарушение спортсменом и тренером антидопинговых правил, когда таковые имели место, но решение антидопинговой комиссии по ним не принималось.

Кроме того, к органам по защите прав работников относится Федеральная инспекция труда, которая осуществляет свои полномочия на основании ст. 354—365 ТК РФ. Вследствие этого следует согласиться с А. А. Сапфировой, которая выделяет, на наш взгляд, особую форму государственного контроля за соблюдением трудового законодательства со стороны Федеральной инспекции труда. В частности, специалист отмечает, что «...приоритет наказания работодателей, называемый моделью санкций деятельности федеральной инспекции труда, в определенной степени начинает предаваться забвению. На его место приходит новая модель реализации надзорной функции государства — “модель соответствия”, суть которой заключается в содействии соблюдению работодателями трудового законодательства»^[3].

По нашему мнению, из этого следует, что на текущий момент наметилась тенденция к снижению роли карательной функции Федеральной инспекции труда, и на первый план выходит функция помощника-консультанта, способного подсказать работодателю, как соответствовать определенному стандарту ведения хозяйственной деятельности таким образом, чтобы не нарушать трудовое законодательство и права работников. Данное новшество в практике является, несомненно, положительным моментом в выстраивании отношений между работником и работодателем, а также государственными контролирующими органами.

Проводя параллель с упомянутыми выше выводами И. А. Костян, можно сделать заключение, что на сегодняшний день Федеральная инспекция труда фактически не может в полной мере контролировать соблюдение трудового законодательства в части исполнения работодателем и работником требований о борьбе с допингом, поскольку в отношении работодателей таких обязанностей не предусмотрено, а в отношении работников, например, тренеров, они размыты и не конкретны.

В связи с этим представляется, что основным органом по рассмотрению индивидуальных трудовых споров в сфере допинга является суд. В соответствии со ст. 391 ТК РФ непосредственно в судах рассматриваются индивидуальные трудовые споры о восстановлении на работе независимо от оснований прекращения трудового договора. Следовательно, в случае увольнения спортсмена ввиду прекращения с ним трудового договора в соответствии с ч. 2 ст. 348.11 и тренера в соответствии со ст. 348.11-1 ТК РФ восстановлены на работе они могут быть только судом общей юрисдикции.

Необходимо также сказать, что до недавнего времени ТК РФ не предусматривал возможности рассмотрения индивидуального трудового спора на разрешение третейского суда. Подобное разъяснение следовало и из постановления Пленума Верховного Суда РФ от 24.11.2016 № 52. Однако с 31.07.2020 в гл. 54.1 ТК РФ «Особенности регулирования труда спортсменов и тренеров» введена ст. 348.13 ТК РФ, устанавливающая, что индивидуальные трудовые споры спортсменов, тренеров в профессиональном спорте и спорте высших достижений рассматриваются КТС и судами, а также могут быть переданы по арбитражному соглашению между работодателем и спортсменом, тренером в арбитраж (третейское разбирательство), администрируемый постоянно действующим арбитражным учреждением, образованным в соответствии с законодательством РФ об арбитраже (третейском разбирательстве) и с особенностями, установленными законодательством о физической культуре и спорте. Аналогичные изменения были приняты и в процессуальное законодательство. Так, в ст. 22.1. ГПК РФ устанавливается, что споры, возникающие из гражданско-правовых отношений, а также индивидуальные трудовые споры спортсменов, тренеров в профессиональном спорте и спорте высших достижений могут быть переданы сторонами на рассмотрение третейского суда при наличии между сторонами спора действующего арбитражного соглашения, если иное не предусмотрено федеральным законом.

Данные нормы принимались в исполнение изменений в Федеральный закон «О физической культуре и спорте в Российской Федерации», внесенных Федеральным законом от 22.11.2016 № 396-ФЗ, установивших возможность:

• — передачи индивидуального трудового спора на рассмотрение спортивного третейского арбитража;
• — досудебной процедуры разрешения индивидуального трудового спора со спортсменом или тренером (в том числе с привлечением медиатора).
• 1

Федеральный закон от 31.07.2020 № 246-ФЗ «О внесении изменений в Трудовой кодекс Российской Федерации в части передачи индивидуальных трудовых споров спортсменов, тренеров в профессиональном спорте и спорте высших достижений на рассмотрение третейских судов».

В свою очередь, в ст. 36.3 Федерального закона «О физической культуре и спорте в Российской Федерации» установлены категории споров, рассматриваемых третейским судом в рамках арбитража (третейского разбирательства) в профессиональном спорте и спорте высших достижений. В частности, к компетенции третейского суда отнесено рассмотрение индивидуальных трудовых споров спортсменов и тренеров в профессиональном спорте и спорте высших достижений.

В качестве третейской оговорки о передаче индивидуального трудового спора на рассмотрение третейского суда согласно ст. 36.2 Закона допускается указание на это в регламентах о проведении соревнований спортивных лиг и федераций, с которыми спортсмен был ознакомлен при подписании трудового договора. Из смысла указанной нормы следует, что если такой оговорки нет, то рассмотрение индивидуального трудового спора со спортсменом и тренером производится в обычном порядке, т. е. в судах общей юрисдикции. Представляется, что такой подход нарушает права спортсменов и тренеров (как работников) на судебную защиту.

Дело в том, что во многих спортивных лигах и федерациях России, например, в Континентальной хоккейной лиге, в Высшей хоккейной лиге, разработаны типовые формы трудовых договоров для хоккеистов, в которых и предусматривается третейская оговорка такого рода. Причем в Правовом регламенте Континентальной хоккейной лиги прописано условие о том, что трудовой договор с хоккеистом может быть заключен именно по типовой форме, в противном случае трудовой договор не будет приниматься лигой к регистрации, и спортсмен не будет заявлен к участию в соревнованиях.

Представляется, что ни один хоккеист не будет судиться с лигой по данному поводу и фактически лишится права на судебную защиту своих трудовых прав.

Особое опасение вызывает норма гл. 5.1 Федерального закона «О физической культуре и спорте в Российской Федерации», устанавливающая требование о том, что не менее половины арбитров третейского суда должны быть в прошлом спортсменами, спортивными судьями или тренерами, т. е. не юристами. Практика показывает, насколько некомпетентными могут быть такие арбитры при рассмотрении именно трудовых споров, поскольку им не понятны нормы о приоритете закона над подзаконным актом либо актом спортивных лиг и федераций. Все это дает основания полагать, что спортсмен становится беззащитным перед работодателем. Решение такого третейского суда обжалованию не подлежит, что только усугубляет ситуацию.

Так, говоря о самозащите трудовых прав, следует привести справедливый вывод Д. Д. Репринцева, полагающего, что «самозащита сводится к совершению работником действий (бездействия), в результате которых возникают отношения по защите трудовых прав. Эти отношения возникают без участия каких-либо органов, а совершаемые работниками действия официально не оформляются»^[4].

Однако представляется, что указанные общие нормы могут применяться в случае защиты трудовых прав и свобод спортсменов и тренеров, не связанных с нарушением антидопинговых правил.

В соответствии с нормами Всемирного антидопингового кодекса исключительной компетенцией на расследование случаев нарушения антидопинговых правил, а также применения санкций за такие нарушения наделены только антидопинговые организации. Представляется, что органы по защите общих трудовых прав и свобод спортсменов и тренеров не имеют полномочий на рассмотрение случаев нарушения антидопинговых правил, так же как и способы защиты, предусмотренные ст. 352 ТК РФ, не могут использоваться при защите прав данной категории работников.

Очевидно, что в случае нарушения работниками (спортсменами и тренерами) антидопинговых правил, за которые они привлечены к ответственности по решению антидопинговой организации, проблематично применение таких способов защиты прав и свобод, как самозащита, защита государственными органами, осуществляющими контроль (надзор) за соблюдением трудового законодательства, и профсоюзами.

Исключением может служить рассмотрение связанными с допингом КТС вопроса применения дисциплинарной ответственности к спортсмену или тренеру за некоторые нарушения трудовых обязанностей. Представляется, что за разовое несообщение спортсменом своего места нахождения в целях допинг-контроля может быть применено дисциплинарное взыскание (ст. 192 ТК РФ), не связанное с увольнением. Такое решение работодателя может быть предметом рассмотрения в КТС.

Также следует отметить, что суд общей юрисдикции вправе рассматривать спор о восстановлении на работе, когда спортсмен и тренер уволены за нарушение антидопинговых правил на основании соответственно ст. 348.11 и 348.11-1 ТК РФ.

Однако такой суд не уполномочен пересматривать в апелляционном порядке дела о нарушении антидопинговых правил, поскольку это прерогатива Международного спортивного суда CAS. Представляется, что при рассмотрении иска о восстановлении на работе спортсмена, уволенного на основании ч. 2 ст. 348.11 ТК РФ, и тренера, уволенного на основании ст. 348.11-1 ТК РФ, суд будет рассматривать только соблюдение процедуры увольнения, а не правосудность принятого решения по допингу, что значительно сужает степень защиты прав и свобод работников. Судебной практики по данной категории дел автору обнаружить не удалось.

Таким образом, вопросы защиты трудовых прав и свобод спортсменов и тренеров разрешаются на основании общих норм ТК РФ, установивших возможность передачи дела в третейские органы.

Исключение составляют так называемые юрисдикционные органы спортивных лиг и федераций, которые в силу регламентов рассматривают вопросы нарушения трудовых прав спортсменов и тренеров. Такой подход с точки зрения права представляется спорным, и однозначного мнения по данному вопросу среди ученых нет.

Что касается защиты трудовых прав спортсменов и тренеров способами, установленными ст. 352 ТК РФ, то все способы (за исключением защиты прав судами общей юрисдикции) представляются неэффективными, поскольку ни путем самозащиты прав, ни путем обращения в КТС, профсоюз или инспекцию по труду нельзя решить вопрос об ответственности за нарушение антидопинговых правил спортсменом и тренером. Данный вывод следует из того, что правом применять указанную спортивную ответственность наделены лишь антидопинговые организации, прошедшие соответствующую аккредитацию ВАДА. В России такой организацией, как уже отмечалось, является ассоциация «Российское антидопинговое агентство» (РУСАДА).

Таким образом, фактически спортсмен или тренер, понесшие наказание за нарушение антидопинговых правил по решению антидопинговой организации и впоследствии уволенные за данные нарушения, не имеют возможности при подаче иска о восстановлении на работе оспаривать саму суть решения о наказании за допинг. То есть указанные работники не могут сослаться в суде общей юрисдикции на необоснованность решения антидопинговой организации о дисквалификации даже на основании стандартов доказывания, установленных Всемирным антидопинговым кодексом.

Что касается непосредственно трудоправового аспекта ответственности за использование допинга, то необходимо рассмотреть как способы защиты трудовых прав, так и особенности индивидуальных трудовых споров с этой точки зрения.

Ю. П. Орловский отмечал, что «в трудовых отношениях работодатели и работники имеют различные интересы, и это является объективной причиной для возникновения трудовых конфликтов и разногласий«^[5]. Далее автор указывает на то, что «общего понятия трудового спора законодательство не содержит, регулируя отдельно понятие индивидуального трудового спора и коллективного трудового спора».

Действительно, несмотря на то что Конституция РФ (ч. 4 ст. 37) признает право на индивидуальные и коллективные трудовые споры, понятия трудового спора в законодательстве нет вообще. Однако многие ученые определяют трудовой спор как разногласия между субъектами трудового спора о порядке применения трудового законодательства, а также трудовых договоров и соглашений.

Так, О. В. Смирнов и И. О. Снегирева под трудовым спором понимают «неурегулированные разногласия между работником (работниками) и работодателем (работодателями) по вопросам трудовых отношений и иных непосредственно связанных с ними отношений, переданные на рассмотрение и разрешение предусмотренных законом органов».

В то же время некоторые авторы придерживаются мнения, что «...урегулированных разногласий нет. Если разногласие урегулировано, то оно попросту не существует».

Представляется, что с таким подходом нельзя согласиться, поскольку в ранее приведенных определениях речь идет о передаче спора для урегулирования, т. е. еще до принятия какого-либо решения по спору и, следовательно, когда спор еще существует.

Интересную позицию по определению трудового спора высказывает ряд ученых, например, А. Ф. Нурдинова и Л. А. Чика-нова, по мнению которых «конфликты, если они не урегулированы путем непосредственных переговоров между работниками и работодателями, считаются трудовыми спорами»^[6].

С точки зрения автора, необходимо согласиться с указанными определениями трудового спора, поскольку, действительно, трудовой спор представляет собой неурегулированный конфликт между субъектами трудовых правоотношений, разрешаемый компетентными органами на основании трудового законодательства.

Что касается индивидуальных трудовых споров, то ст. 381 ТК РФ определяет индивидуальный трудовой спор как неурегулированные разногласия между работодателем и работником по вопросам применения трудового законодательства и иных нормативных правовых актов, содержащих нормы трудового права, коллективного договора, соглашения, локального нормативного акта, трудового договора (в том числе об установлении или изменении индивидуальных условий труда), о которых заявлено в орган по рассмотрению индивидуальных трудовых споров.

Стоит согласиться с А. Я. Петровым, который отмечает, что «Индивидуальные трудовые споры — это споры о применении норм трудового права». Также необходимо подчеркнуть, что какого-либо определения индивидуального трудового спора с участием спортсменов, тренеров действующее законодательство не содержит, в том числе и при нарушении ими антидопинговых правил. При этом и особого порядка рассмотрения трудовых споров с участием спортсменов и тренеров тоже в законе нет.

Поскольку, как уже отмечалось ранее, нарушение антидопинговых правил работниками (спортсменами и тренерами) представляет собой нарушение трудовой дисциплины, за которое может наступать дисциплинарная ответственность, то, как представляется, данные отношения могут послужить возникновением трудового спора.

Ряд ученых юристов считают, что в ТК РФ необходимо предусмотреть отдельные нормы, регулирующие разрешение индивидуальных трудовых споров с участием спортсменов. Так, Е. В. Погосян высказывает мнение, что «в ТК РФ целесообразно было бы предусмотреть нормы, регулирующие особенности разрешения трудовых споров с участием профессиональных спортсменов»^[7].

Необходимо согласиться с такого рода выводом, поскольку работа спортсменов и тренеров имеет свою специфику, в связи с чем необходимо, чтобы арбитры, рассматривающие данные споры, обладали необходимыми познаниями в области спорта для принятия законного и справедливого решения.

Как уже отмечалось, специального порядка по рассмотрению трудовых споров с участием спортсменов и тренеров нет, т. е. для данной категории работников действует общий порядок рассмотрения споров, закрепленный в ТК РФ.

Автору не удалось обнаружить каких-либо материалов судебной практики в судах общей юрисдикции по защите трудовых прав спортсменов и тренеров, связанных с допингом. Есть, пожалуй, лишь дело бобслеиста А. Зубкова, которое рассматривалось в Мосгорсуде, но его суть была в рассмотрении порядка исполнения решения о дисквалификации за допинг ввиду нарушения принципа публичности, но не самого порядка привлечения к ответственности.

Из анализа действующего законодательства можно сделать вывод, что в первую очередь спорные ситуации в данной сфере могут появиться именно в части обжалования незаконного увольнения на основании ч. 2 ст. 348.11 и ст. 348.11-1 ТК РФ.

Увольнение по данному основанию является, с точки зрения трудового законодательства, мерой дисциплинарного воздействия, и следовательно, спортсмен или тренер (как работник) вправе обратиться в суд за защитой своих прав в случае незаконного увольнения.

В п. 53 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 24.11.2016 № 52 указано, что в силу ч. 1 ст. 46 Конституции РФ, гарантирующей каждому судебную защиту его прав и свобод, а также положений международно-правовых актов (в частности ст. 8 Всеобщей декларации прав человека, п. 1 ст. 6 Конвенции о защите прав человека и основных свобод, а также п. 1 ст. 14 Международного пакта о гражданских и политических правах) государство обязано обеспечить осуществление права на судебную защиту, которая должна быть справедливой, компетентной, полной и эффективной.

Необходимо принимать во внимание, что суд, являющийся органом по разрешению индивидуальных трудовых споров, в силу ч. 1 ст. 195 ГПК РФ должен вынести законное и обоснованное решение на основании обстоятельства, имеющего значение для правильного рассмотрения дел об оспаривании дисциплинарного взыскания или о восстановлении на работе и подлежащим доказыванию работодателем. При этом работодатель, применяя к работнику дисциплинарное взыскание, обязан соблюдать общие принципы юридической ответственности (вытекающие из ст. 1, 2, 15, 17, 18, 19, 54 и 55 Конституции РФ и признаваемые Российской Федерацией как правовым государством), такие, как справедливость, равенство, соразмерность, законность, вина, гуманизм.

В этих целях работодателю необходимо представить доказательства, свидетельствующие не только о том, что работник совершил дисциплинарный проступок, но и о том, что при наложении взыскания учитывалась тяжесть этого проступка и обстоятельства, при которых он был совершен (ч. 5 ст. 192 ТК РФ), а также предшествующее поведение работника, его отношение к труду.

В соответствии со ст. 4 Международной конвенции о борьбе с допингом в спорте 2005 г. в целях координации действий по борьбе с допингом в спорте на национальном и международном уровнях государства-участники обязуются придерживаться принципов Кодекса в качестве основы для принятия мер, предусмотренных в ст. 5 настоящей Конвенции.

Глава 13 Всемирного антидопингового кодекса и Общероссийские антидопинговые правила предусматривают порядок апелляций на решения антидопинговых организаций о привлечении к ответственности спортсмена или иных лиц. В частности в данной главе указывается, что органом, уполномоченным рассматривать апелляции по делам о допинге, является лишь Международный спортивный арбитраж (СAS/TAS) в г. Лозанна (Швейцария). Россия также признала компетенцию указанного арбитража, ратифицировав указанную Конвенцию.

В конечном итоге решение, которое служит дополнительным основанием для увольнения спортсмена ввиду расторжения с ним трудового договора по ч. 2 ст.248.11 ТК РФ принимается антидопинговой организацией и может быть обжаловано (т. е. проверена правомерность его принятия) исключительно в Международном спортивном арбитраже — CAS, который согласно Процедурному регламенту назначает рассмотрение такой апелляции в течение трех месяцев. На практике же разбирательства в указанном третейском органе могут длиться годами. Примером может служить уже упомянутое дело CAS 2016/F/4700 WADA v. Lyudmila Fedoriva, когда апелляция по делу о допинге рассматривалась в Лозанне шесть месяцев.

Таким образом, из вышеизложенного следует, что право российского спортсмена (тренера) обратиться в суд с требованием о восстановлении на работе при увольнении за употребление допинга является по сути усеченным.

Иными словами, в соответствии с рассмотренным в предыдущей главе действующим трудовым и гражданско-процессуальным законодательством работник (спортсмен, тренер) может обжаловать в суде общей юрисдикции лишь законность процедуры увольнения, т. е. процедуру наложения дисциплинарного взыскания в виде увольнения за допинговое нарушение, а обжаловать саму суть такого увольнения и законность принятия решения о наказании за использование допинга он не вправе, так как этот вопрос находится вне компетенции федерального суда.

На практике самым частым нарушением антидопинговых правил со стороны спортсменов является нарушение, предусмотренное ст. 2.1 Всемирного антидопингового кодекса, — наличие запрещенной субстанции, или ее метаболитов, или маркеров в пробе, взятой у спортсмена. Согласно ст. 3.2.2 Кодекса анализ пробы спортсмена вправе проводить исключительно антидопинговые лаборатории, аккредитованные ВАДА (на сегодняшний день пробы российских спортсменов исследуют испанская и лозаннская лаборатории), спортсмен лишен права ходатайствовать перед судом общей юрисдикции, рассматривающим дело о восстановлении на работе и назначении судебной экспертизы с целью перепроверки пробы.

В связи с этим вызывает недоумение рассмотрение и удовлетворение Мосгорсудом иска Александра Зубкова, дисквалифицированного за применение допинга во время Олим-пиады-2014 в г. Сочи. По нашему мнению, компетенцией на рассмотрение дел о допинге на олимпийских играх обладает исключительно Международный спортивный арбитраж в г. Лозанна, так как это установлено Международной конвенцией о борьбе с допингом в спорте 2005 г. К тому же, в соответствии со ст. 56 ГПК РФ каждая сторона в судебном заседании обязана доказать те обстоятельства, на которые ссылается в обоснование своих требований.

Следовательно, у работодателя имеется обязанность лишь представить решение антидопинговой организации о привлечении спортсмена к ответственности за нарушение антидопинговых правил, таким образом, будет доказана законность такого увольнения, в то время как у работника фактически отсутствует возможность участия в собирании доказательств.

В то же время в суде общей юрисдикции спортсмен лишен права заявить о «порочности» решения антидопинговой организации. Согласно процедуре апелляции, установленной Всемирным антидопинговым кодексом, он должен будет представить в суд решение арбитража CAS об отмене акта антидопинговой организации, что, практически, невозможно ввиду того, что срок обжалования увольнения — всего один месяц, а срок рассмотрения апелляции — гораздо больше, и спортсмен физически не успеет получить такое решение в течение месяца.

Таким образом, спортсмен, уволенный по причине расторжения трудового договора на основании решения о нарушении антидопинговых правил (ч. 2 ст. 248.11 ТК РФ), практически лишен возможности защитить свое право в случае незаконного увольнения по указанному основанию.

Представляется, что целесообразно внести изменения в ст. 215 ГПК РФ, позволяющие спортсмену, уволенному за нарушение антидопинговых правил в соответствии с ч. 2 ст. 348.11 ТК РФ, и тренеру, уволенному в соответствии со ст. 348.11-1 ТК РФ, обратиться в суд общей юрисдикции с иском о восстановлении на работе в месячный срок и в случае обжалования указанным спортсменом в апелляционном порядке решения о нарушении антидопинговых правил иметь возможность приостановить рассмотрение дела о восстановлении на работе.

На сегодняшний день ст. 215 ГПК РФ не устанавливает обязанности суда приостановить производство по делу в случае рассмотрения апелляции по делу о допинге в Международном спортивном суде.

Как видно из ч. 4 ст. 215 ГПК РФ, суд обязан приостановить рассмотрение дела до разрешения другого дела, рассматриваемого в гражданском, административном или уголовном производстве, а также дела об административном правонарушении. Однако, как уже было сказано, в соответствии с международным антидопинговым законодательством (Олимпийская хартия, Международная конвенция о борьбе с допингом в спорте, гл. 13 Всемирного антидопингового кодекса), решения антидопинговой организации о признании спортсмена виновным в нарушении антидопинговых правил обжалуются в апелляционном порядке лишь в третейский орган — Международный спортивный суд CAS (Швейцария).

Из изложенного следует, что, поскольку апелляционное производство в рамках третейского разбирательства не подпадает под ч. 3 ст.215 ГПК РФ, то указанное обстоятельство не служит основанием для обязательного приостановления производства по делу в суде о восстановлении на работе, ввиду чего суд может и не приостанавливать рассмотрение дела и, как уже отмечалось выше, рассмотрение иска спортсмена сведется лишь к оценке законности процедуры увольнения, но не законности принятия антидопинговой организацией решения о дисквалификации.

Важным в данной ситуации является предоставление возможности уволенному работнику (спортсмену или тренеру) обжаловать решение антидопинговой организации, не пропустив при этом месячный срок для обращения в суд общей юрисдикции с иском о восстановлении на работе.

Представляется, что указанную проблему можно решить дополнением рассматриваемой статьи ГПК РФ нормой следующего содержания: суд обязан приостановить производство по делу в случае невозможности рассмотрения данного дела до разрешения другого дела, рассматриваемого в гражданском, административном, уголовном производстве, а также дела об административном правонарушении или нарушении антидопинговых правил, рассматриваемого в апелляционном порядке в соответствии с нормами антидопингового законодательства.

Следует отметить, что в силу ст. 393 ТК РФ работник при обращении в суд с иском по требованиям, вытекающим из трудовых отношений, освобождается от оплаты государственных пошлин и судебных расходов.

В то же время за подачу апелляции в Международный спортивный арбитраж уплачивается третейский сбор в сумме от 1 тыс. швейцарских франков, а также проезд в Швейцарию, оплата проживания и услуг переводчика (в данном арбитраже языки производства — английский и французский) практически лишают спортсмена возможности обжаловать решение антидопинговой организации, послужившее основанием к его увольнению.

В качестве примера можно привести дело российской спортсменки Лады Черновой, которой рассмотрение апелляции в лозаннском арбитраже обошлось в сумму свыше 8000 евро в 2013 г.^[8]

Таким образом, причиной отказа от апелляции для спортсмена по пересмотру решения о нарушении антидопинговых правил может служить исключительно сложное материальное положение, которое не позволяет нести большие затраты в связи с указанным обжалованием.

По этой причине следует согласиться с Д. А. Чеботаревой, отмечавшей, что «...в настоящее время лишь несколько решений, вынесенных национальными органами, например, Российским антидопинговым агентством, доходят до рассмотрения в апелляции CAS. И это случается не из-за отсутствия желания апеллянта или ввиду безупречности решения с точки зрения законности и обоснованности, а из-за дороговизны самой процедуры».

Следовательно, права незаконно уволенного спортсмена и тренера на сегодняшний день подлежат защите в судах общей юрисдикции или третейских судах.

Особенностью обжалования решения работодателя об увольнении спортсмена и тренера за нарушение антидопинговых правил является то, что в суде общей юрисдикции невозможно обжаловать решение антидопинговой организации о нарушении антидопинговых правил, послужившее причиной увольнения. То есть в настоящее время возможно обжалование лишь процедуры увольнения.

При этом практической проблемой является длительный срок (более месяца) пересмотра решения антидопинговой организации о наказании работника в Международном спортивном суде в Швейцарии, что само по себе исключает возможность предъявления решения о незаконности наказания за допинг в суд, рассматривающий дело о восстановлении на работе спортсмена и тренера, уволенных на основании ст. 348.11, 348.11-1 ТК РФ соответственно.

Кроме того, ГПК РФ не предусматривает в качестве основания для приостановления в обязательном порядке производства по делу рассмотрение судом CAS дела по апелляции уволенных спортсмена и тренера, решения о нарушении ими антидопинговых правил. Ввиду чего, по мнению автора, целесообразно внести в ст. 215 ГПК РФ соответствующие изменения.

Статья 392 ТК РФ устанавливает срок обращения работника в суд за разрешением индивидуального трудового спора. Что касается увольнения, то по спорам об увольнении работник обязан обратиться в суд за восстановлением своего нарушенного права в течение одного месяца со дня вручения ему копии приказа об увольнения либо со дня выдачи трудовой книжки.

Поскольку ст. 348.11 ТК РФ (ч. 2) в качестве основания для прекращения трудового договора со спортсменом предусматривает решение антидопинговой организации о нарушении антидопинговых правил, то представляется, что такое решение для этой цели должно быть изготовлено в полном объеме, а не только его резолютивная часть, которая, как правило, оглашается в заседании антидопинговой комиссии, рассматривающей дело о нарушении антидопинговых правил.

Исследуя вопрос о возможности увольнения спортсмена и тренера за нарушение антидопинговых правил, следует обратить внимание на конкуренцию норм трудового законодательства, что представляет на практике серьезную проблему. Речь идет о противоречии норм, закрепленных в ст. 348.11 и 348.11-1 ТК РФ и норме, содержащейся в ст. 261 ТК РФ о запрещении увольнения беременной женщины по инициативе работодателя.

На сегодняшний день в Паралимпийском комитете России имеет место случай, когда беременная спортсменка, являющаяся работником одного из паралимпийских клубов, была уличена в употреблении допинга и дисквалифицирована ВАДА. Работодатель имеет намерение уволить ее на основании ст. 348.11 (ч. 2) ТК РФ, но указанная ст. 261 ТК РФ не позволяет ему этого. Представляется, что в данном случае суд будет на стороне спортсменки. Думается также, что законодателю необходимо устранить данное противоречие, предусмотрев в ч. 1 ст. 261 ТК РФ исключение для беременных женщин-спортсменов или тренеров. На наш взгляд, женщина-спортсмен может быть уволена за нарушение антидопинговых правил, поскольку употребление допинга противоречит духу спорта. В данной ситуации статус спортсмена должен иметь приоритет над статусом женщины-работника, в противном случае имеется несоответствие главному спортивному принципу — принципу «честной игры» (Fair play).

Продолжая разговор об увольнении (в том числе и в связи с нарушением антидопинговых правил), необходимо сказать, что в соответствии со ст. 84.1 ТК РФ прекращение трудового договора оформляется приказом (распоряжением) работодателя. С приказом (распоряжением) работодателя о прекращении трудового договора работник должен быть ознакомлен под подпись. По требованию работника работодатель обязан выдать ему надлежащим образом заверенную копию указанного приказа (распоряжения). В случае, когда приказ (распоряжение) о прекращении трудового договора невозможно довести до сведения работника или работник отказывается ознакомиться с ним под подпись, на приказе (распоряжении) производится соответствующая запись.

Днем прекращения трудового договора во всех случаях является последний день работы работника, за исключением случаев, когда работник фактически не работал, но за ним сохранялось место работы (должность).

Таким образом, полномочиями по разрешению индивидуальных трудовых споров (в том числе спортсменов, тренеров) на сегодняшний день наделен лишь федеральный суд.

Заканчивая исследование вопроса о способах защиты трудовых прав спортсменов и тренеров, связанных с нарушением антидопинговых правил, следует сказать, что представляется, маловероятным использование на практике общих способов защиты, предусмотренных ст. 352 ТК РФ.

Вместе с тем усматривается возможность использования таких способов защиты прав, как судебная защита, защита путем обращения в КТС.

Последние изменения действующего законодательства РФ предусматривают возможность рассмотрения индивидуальных трудовых споров с участием спортсменов и тренеров как в судах общей юрисдикции, так и в третейском суде. При этом Антидопинговую комиссию (комитет) РУСАДА сложно отнести к органам, защищающим права спортсмена или тренера, поскольку, данная структура занимается расследованием нарушений в сфере допинга, создается антидопинговой организацией и, как показывает практика, ее деятельность имеет, как правило, обвинительный уклон.

Все иные способы защиты прав, такие как самозащита, обращение в КТС и суд общей юрисдикции, также присущи спортсменам (тренерам) в такой же мере, в какой они защищают и права иных работников.

Тем не менее следует понимать, что из содержания гл. 13 Всемирного антидопингового кодекса и Общероссийских антидопинговых правил следует, что в суде общей юрисдикции спортсмен и тренер могут обжаловать свое увольнение в соответствии со ст. 348.11, 348.11-1 ТК РФ лишь в части соблюдения процедуры увольнения. Саму же суть решения антидопинговой организации можно обжаловать лишь в Международном спортивном арбитраже (CAS) в Лозанне. Однако, как представляется, указанный третейский орган нельзя отнести к органам, наделенным правом по защите трудовых прав спортсменов и тренеров, поскольку наличие либо отсутствие трудовых отношений у апеллянта для CAS не является определяющим, он рассматривает в первую очередь дела о допинге с участием спортсменов и тренеров, поскольку они таковыми являются. А являются ли они работниками, либо работают на основании гражданско-правового договора для арбитража, не важно.

Автор: Чеботарев Александр

• [1] Герасимова Е. С. Государственные гарантии защиты трудовых прав и свобод // Актуальные проблемы трудового законодательства в условиях модернизации экономики : монография / под ред. Ю. П. Орловского. М. : Юстицин-форм, 2012. С. 119—147 2 Чибисов В. А. Понятие, формы и способы защиты трудовых прав и свобод // Трудовое право в России и за рубежом. 2010. № 2. С. 2—5. 3 Там же.
• [2] Половина молодежной сборной России по хоккею попалась на мель-донии перед ЧМ // Сетевое издание «360tv.ru» // https://360tv.ru/news/ 5рогГ/ро1оута-то1ос1е2Ьпо]-5Ьогпо]-г?-ро-Ьоккеуи-рора1а5-па-те1с1опп-регес1-сЬт-52587/ (дата обращения: 10.03.2020). 2 Костян И. А. Анализ правовых средств защиты трудовых прав работников: реализация права на защиту и возможности восстановления нарушенного права // Сборник материалов шестой конференции Ассоциации «Юристы за трудовые права» / под ред. С. Г. Колгановой. М., 2013. С. 19.
• [3] Сапфирова А. А. Предупреждение нарушений трудовых прав работников федеральной инспекцией труда — основа профилактики трудовых разногласий // Современное право. 2016. № 8. С. 80—85.
• [4] Репринцев Д. Д. Самозащита работниками трудовых прав // Трудовое право. 2009. № 3. С. 99—104.
• [5] Трудовое право : учебник для бакалавриата и магистратуры : в 2 т. Т. 2 / под ред. Ю. П. Орловского., 2016. С. 322. 2 Там же. 3 Трудовое право : учебник / Н. А. Бриллиантов [и др.] ; под ред. О. В. Смирнова, И. О. Снегиревой. 4-е изд. М. : Проспект, 2009. С. 523. 4 Скабелкин В. Н. и др. Трудовое процедурно-процессуальное право : учеб, пособие. Воронеж : ВГУ, 2002. С. 294—295.
• [6] Трудовое право России : учебник / отв. ред. Ю. П. Орловский, А. Ф. Нурт-динова. 2-е изд. М. : Юридическая фирма «Контракт», ИНФРА-М, 2008. С. 453. 2 Петров А. Я. Индивидуальные трудовые споры: фундаментальные аспекты трудового права // Право. Журнал Высшей школы экономики. 2014. № 2. С. 41.
• [7] Погосян Е. В. Формы разрешения спортивных споров (Сравнительно-правовой аспект) : автореф. дис. ... канд. юрид. наук. Екатеринбург, 2009. С. 22. 2 Дело № Зм-459/2018 Московского городского суда // https://mos-gorsud. ru/search?formType=shortForm&courtAlias=&uid = &instance=&processType=&1 etterNumber=&caseNumber=3M-459%2F2018&participant=3y6KOB+A (дата обращения: 25.11.2020).
• [8] CAS 2013/А/3112 WADA v. Lada Chernova & RUSADA. 2 Чеботарева Д. А. Проблемы реализации спортсменом права на защиту в апелляционном порядке в международном спортивном арбитраже в Лозанне (CAS/TAS) // Проблемы экономики и юридической практики. 2017. № 3. С. 97—98.