Что создано в современной России: гражданское общество или социум клик?
Начавшиеся с 1985 г. преобразования имели целью формирование предпосылок гражданского общества. Перераспределение собственности через приватизацию должно было создать возможности для возникновения среднего класса. Хотя собственность в 1990-е гг. перестала быть государственной, она уже как частная сконцентрировалась, в основном, в руках узкой группы олигархов, входящей в "семью" (Березовский, Гусинский, Потанин, Ходорковский и т.д.) и "новой бюрократии". Номенклатурная бюрократия, подчинив себе государство и овладев собственностью, переместила реальные центры разработки и принятия политических решений в президентские структуры и тем самым в значительной мере оградила себя от общественного контроля.
С 1990-х гг. отношения между государством и обществом развивались в России на основе мнимого конституционализма: наличие формальной Конституции (1993) и реальная практика, которая имела иную логику развития. Мнимый конституционализм стал следствием отсутствия устойчивых групп интересов граждан, с одной стороны, а с другой – вызван неспособностью и нежеланием правящей элиты создать новые "правила игры" в качестве обязательных для всех групп, включая самих себя. Пока государство в лице бюрократии не стремилось к самоограничению и поощрению самодеятельности граждан. Оно ничего не сделало для формирования гражданского общества. Это проявляется в проводимой экономической, социальной, культурной политике.
В сфере экономической политики реализация идеи индивидуальной свободы и поощрения творческой инициативы обнаруживала антисоциальные формы, когда существенную роль в экономике играл криминальный бизнес. Большинство населения оказалось в ужасающей нищете и было исключено из активной экономической жизни, поскольку правительство не создало для этого необходимых предпосылок. Главное – не было справедливых "правил рыночной игры". Преимущества были у тех, кто был во власти. Обесценение денежных вкладов населения из-за инфляции, отсутствие возможности вложения средств в землю, обременяющая налоговая политика, коррупция и казнокрадство властной элиты 1990-х гг. препятствовали становлению зрелого гражданина с неотъемлемыми правами и обязанностями.
На пути формирования гражданского общества в России существовали и другие трудности: прежде всего, устойчивые стереотипы, уравнительная система ценностей, сформированные коммунистическим режимом и во многом отторгающая экономические, социальные и культурные предпосылки гражданского общества.
Частная собственность, неравенство, конкуренция, рынок порождают психологический дискомфорт у человека, ориентированного на равенство. Вследствие ошибок и просчетов в первые годы реформ, которые привели к резкому падению уровня жизни большинства населения, осознание необходимости и ценности этих принципов крайне затруднено.
Процесс вхождения личности в новые социальные связи, включения и обособления ее сопровождаются распознанием позитивной и негативной направленности действий других индивидов, выяснением степени близости или удаленности их социальной позиции от той, которая признается своей. Так, индивид устанавливает свою политическую идентичность, осваивает собственную политическую позицию. На основе этой позиции он взаимодействует с обществом, государством. В российском обществе 1990-х гг. позиции большинства оставались размытыми, не выходили за пределы первичных связей в семье, с родственниками. Иные социальные взаимодействия неустойчивы.
Современное общество может адаптироваться к меняющимся условиям и поступательно развиваться только в том случае, если люди не исходят из убеждения, что любой незнакомый человек для них – враг. Общество с низким уровнем межличностного доверия нельзя назвать современным, его устойчивость не обеспечена и проблематична. Сама возможность существования современных экономических и политических организаций решающим образом зависит от предсказуемости и надежности социальных связей между совершенно незнакомыми людьми.
Как отмечалось ранее, Дж. Коулменн данный феномен назвал "социальным капиталом". По его мнению, "социальный капитал – это потенциал взаимного доверия и взаимопомощи, целерационально формируемый в межличностном пространстве". В 1980-х гг. семейственность, клиентелизм, беззаконие, неэффективная власть, экономический застой подорвали доверие населения к коммунистическим режимам. Однако и после падения советской власти в России ситуация мало изменилась. Если в странах Запада в середине 1980-х гг. 85–95% респондентов было согласно с утверждением, что "людям можно доверять" (исключение составляла Италия – около 70%, в том числе в Сицилии – более 50%), то в России первой половины 1990-х гг. так полагало не более 30% опрошенных.
Значительное влияние на процесс формирования гражданского общества накладывает форсированный характер процесса российской модернизации, когда в сжатые сроки одновременно решаются задачи, доставшиеся от разных исторических этапов. Изменение материального положения различных групп населения приводит к слишком быстрой и радикальной трансформации прежней социальной структуры.
Это обстоятельство порождает конфликты государства с различными профессиональными и социальными группами, что находит выражение в массовых забастовках, протестном движении 2012–2013 гг. Процесс кристаллизации автономной личности осложняет то обстоятельство, что создание рыночных отношений и переход от тоталитаризма к демократии совпал по времени с процессами национального самоопределения этносов и социальной стратификацией на основе отношений собственности. Совпадение данных тенденций делает процесс формирования гражданского общества неустойчивым, возвратным.
В реальной жизни противоречиво переплетаются различные, порой противоположные по своей направленности интересы и потребности социальных групп. Эго обстоятельство снижает возможности управления процессами формирования нормальных экономических, социальных, национальных и иных интересов. Наиболее негативным следствием снижения регулятивной функции государства является формирование существенного разрыва в уровне доходов небольшой группы людей, стоящих у власти или рядом с ней, и большинством бедного населения. Вновь воспроизводится биполярная социальная структура. Так, соотношение заработной платы 10% высокооплачиваемых слоев к заработной плате остального населения в 1992 г. составляло 16: 1, в 1993 г. – 26: 1, в 1995 г. – 29: I[1]. Для сравнения – в разных странах это соотношение составляет от 5: 1 до 8: 1, а в Швеции – 4:1.
Как показывает опыт, процессы социальной интеграция интересов должны сопровождаться институциональными реформами. Институты – это структуры взаимодействия, законы, правила, нормы, разделяемые убеждения о ценностях, средства принуждения к исполнению этих правил и норм. В условиях России лишь сильное государство могло бы стать инициатором и гарантом создания универсальных форм институциональной практики в экономической, политической и культурной сферах для самоорганизации индивидов и групп, удовлетворения их повседневных потребностей. Пока государство не учредило действующих, работающих правил, не определило санкции за их нарушения, не выработало процедуры для координации действий. Тем самым оно не создало универсального легитимного порядка, где гарантировано взаимное признание каждым индивидом интересов другого как равного и достойного уважения человека без дискриминации его по признакам веры, расы, пола, богатства, статуса и т.д. В этой ситуации возникли латентные структуры личных и партикулярных интересов, вставшие над формальными институтами.
В результате реформ в России, как отмечается в литературе, сложилось не гражданское общество, а социум клик[2]. Кликами именуются любые неформальные сообщества (патронажно-клиентарные, семейные, дружеские, племенные), функционирующие за пределами или внутри социальных институтов, интегрирующие частных лиц, независимо от постов и статусов в круг "своих" людей, готовых ради общего дела пренебречь моральными и правовыми законами. В российском обществе доминируют личные связи и отношения, а не принадлежность к социальной группе. В социуме клик неорганично сочетается социальная интеграция на уровне микросред с социальной дезинтеграцией на уровне макросреды. Эта одна из причин того, почему политические партии – это клики, а не институт гражданского общества, а теневые структуры контролируют власть, экономику, финансы. Очевидно, что процесс формирования гражданского общества имеет естественный темп, который нельзя ускорить каким-либо подталкиванием. Ведь зрелый гражданин начинается с развитого самосознания, возникающего из индивидуальных начал личности. Развивать их можно, в первую очередь, усилиями самой личности, ее устремленностью к постоянному самосовершенствованию. Российское общество вновь оказалось перед дилеммой: либо найти согласованную модель взаимодействия индивидуальной свободы, активности и инициативы личности с принципом ограниченного правления государства, либо пойти по пути очередной модификации державной модели сильной власти при отчуждении от нее народа. Пока же масштабная коррупция, использование власти правящей элитой и бюрократией в своих корыстных интересах все больше отчуждает общество от власти, является прямым попранием гражданских прав и свобод индивида.
